Цвет настроения — красный: как одежда становилась символом протеста

Одежду и моду часто воспринимают как нечто легкомысленное и даже противоположное «серьезным» темам вроде политики и активизма. Однако история сохранила массу примеров, когда вещи и цвета становились символом политической позиции. Почему так вышло и есть ли в этом смысл, по просьбе Glamour разбиралась автор телеграм-канала Make Your Style Софья Ярцева.

Социальные сети заполнили фото в красном: автор телеграм-канала Good morning, Karl! Катя Федорова запустила флешмоб в поддержку Юлии Навальной, жены политика Алексея Навального, приговоренного к двум годам и восьми месяцам колонии, а также всех задержанных в ходе мирных акций. Катя призвала всех неравнодушных опубликовать фото в красном с хештегом #негрустивсебудетхорошо и тем самым выразить свою солидарность со всеми, кто не побоялся высказать свои взгляды, и заявить: «нас много, и нам не все равно». В красном — потому что именно в красной толстовке Юлия пришла слушать решение Мосгорсуда по делу своего мужа. За первые же сутки флэшмоб собрал более 10 тысяч публикаций. И массу насмешливых комментариев в духе «что за героизм такой — помахать красненьким в интернете».

Но есть множество примеров, когда идея «помахать» каким-то цветом в итоге вошла в историю и теперь прочно ассоциируется с большими политическими или социальными переломами. Почти у каждого протестного движения есть свои визуальные коды: образы, запечатленные в коллективной памяти.

Еще в годы французской революции сторонники монархии использовали белый и зеленый цвета, а противники — сочетание красного, белого и синего, это позволяло с одного взгляда определить, какую именно форму власти поддерживает человек. Больше ста лет назад суфражистки стали использовать фиолетовый (знак благородства), зеленый (цвет надежды) и белый (символ чистоты). Сейчас мы больше ассоциируем суфражисток с белыми платьями, а тогда универмаги Liberty и Selfridges даже продавали что-то вроде трехцветного мерча для тех, кто поддерживал идеи равноправия, — ленты, белье, сумочки, мыло.

В 1960–1970-е способом выразить свой протест стали надписи на одежде — их активно использовали хиппи и панки. Наверное, самое известное заявление сделала дизайнер Кэтрин Хэмнет, которая явилась на встречу с Маргарет Тэтчер (премьер-министр устраивала прием в честь Лондонской Недели моды) в платье с надписью «58 % против «першингов», выразив таким образом протест против ядерной программы.

Размещение баллистических ракет на границах соцблока было частью плана НАТО и кульминацией холодной войны: Тэтчер поддерживала этот план, а 58 % британцев высказались против. Кэтрин позже вспоминала, что сочла прием у премьер-министра своим шансом: за один вечер с помощью миллиметровки она перенесла надпись на платье, а на приеме распахнула джинсовку и без слов сделала одно из самых ярких модных заявлений в истории. И продемонстрировала тем самым, что любой человек может высказать свою гражданскую позицию при помощи одежды.

В СССР примерно в то же время появились вещи с надписями «Перестройка» и «Гласность».

К концу ХХ века подобные способы выражения позиции потеряли популярность. Место агитационных надписей на футболках заняли логотипы брендов, и уже казалось, что лозунги на груди навсегда остались в прошлом. Но в 2010-х практика «модного протеста» получила новую жизнь.

«Чем больше нас видят, тем лучше нас слышат» — в 2017 году эта фраза стала девизом проекта Pink Pussy Hat. Высказывание Трампа «Grab them by the pussy» («Хватай их за «киску») спровоцировало протестные марши, на которые женщины приходили в розовых шапках и заявляли, что одежда — даже если это дурацкая шапочка с ушками — не повод относиться к ним несерьезно. Так розовый довольно быстро из легкомысленного цвета куклы Барби стал новым символом феминизма.

Это первое правило модного активизма — его инструментом сейчас может стать любая вещь, доступная каждому, кто захочет сказать: «Я поддерживаю эту идею». Способ простой и эффектный. А картинка может быть даже сильнее слов: сотни и тысячи людей, объединенных цветом, выглядят впечатляюще.

Так, когда в американском сенате проходили слушания закона о запрете абортов, на заседание пришла группа женщин в красных накидках и белых чепчиках — одежде из сериала «Рассказ служанки». Они молча вошли и заняли пустые сиденья. Но говорящая картинка разлетелась по сети.

В том же 2018 году сразу несколько церемоний вручения крупных кинопремий стали «цветными». На 75-й «Золотой глобус» большинство гостей пришли в черном, чтобы выступить против сексуальных домогательств в киноиндустрии и в защиту прав женщин. За этим последовала церемония Critics Choice Awards 2018, на которую все пришли в белом, а затем SAG Awards, где многие гости были в том самом феминистском розовом.

На этом практика цветового единения, казалось, выдохлась. Но ненадолго. Уже в 2020-м мир захлестнули протесты в защиту прав темнокожих Black Lives Matter — и они тоже получили свой «дресс-код». На марш в Бруклине собрались тысячи людей в белом, а в Южной Каролине демонстранты вышли «одетые в свои лучшие воскресные наряды» — красные, розовые и бордовые костюмы, яркие галстуки, сарафаны, платья из тюля. По словам организаторов марша, они были намеренно overdressed, чтобы продемонстрировать, что вышли с радостью и гордостью, как на праздник.

Белый цвет стал символом протестов после президентских выборов в Беларуси. Началось все с того, что 250 женщин в белом вышли с цветами к Комаровскому рынку в знак протеста против насилия со стороны силовиков. Посыл был ясен: продемонстрировать мирный настрой и чистоту намерений и одновременно напомнить о суфражистках, которых тоже когда-то не воспринимали всерьез. Белый стал цветом и дальнейших акций. Местные магазины даже организовали шеринг белых вещей: можно было принести ненужные, а можно было взять недостающие для участия в акции.

Объединиться при помощи одежды, чтобы предъявить свою позицию миру, — старый, но по-прежнему действенный способ. Во-первых, как говорится, это красиво. А во-вторых — эффектно. Тысячи людей, объединенных не только общей идеей, но и общими визуальными символами, становятся виднее.

Фото: Getty Images, Валерий Христофоров/ТАСС