Нельзя просто так взять и съесть шоколадный маффин. Прежде чем современная женщина положит в рот первый кусок, она должна разыграть мини-спектакль. Выглядит это примерно так: “О, господи, кексик!” (в глазах появляется нездоровый блеск, щеки розовеют). “Боже, зачем ты его испекла?!” (глаза драматично закатываются). “Мне же нельзя! Я – жирная! Нет-нет, я правда жирная! Посмотри на эти бока, на ляжки, на щеки!” (в голосе трагизм). “Ну, нет, я, конечно, съем” (с ноткой усталой обреченности). “У меня с детства не было силы воли”. После этого, глубоко вздохнув и воровато озираясь, она наконец потянется за пирожным.
Не важно, действительно она при этом “plus size” или у нее параметры юной Кейт Мосс. Есть стыдно всем. Особенно есть вкусно. Чем вкуснее, тем неприличнее. О десертах и картошке фри девушки разговаривают стыдливым полушепотом – как о сексуальных извращениях. Недавно я ужинала с подругой. Когда, изучив список десертов, я вслух сказала о том, что хочу «наполеон», она молча отобрала у меня меню и вернула официанту – спасла от позора.
И не надо думать, что я при моих 47 кг «бесстыжая». Иногда и я – туда же. Однажды вечером я съела полтарелки пахлавы, опрометчиво оставленной коллегами на редакционной кухне. После этого я поняла, что чувствовал бедняга Раскольников. В голове крутилась одна мысль: «Хорошо, что этого никто не видел!» Притупить муки совести позволило самой себе назначенное наказание: вечер в спортзале и обезжиренный творог с сельдереем на ужин.
И вроде бы совершенно ясно, кто нас так застыдил. В инстаграме – идеальные тела звезд и фитнес-блогеров. В журналах – рассказы экспертов о том, что «плохие» жиры и быстрые углеводы - яд похлеще мышьяка. Мой фитнес-тренер составил мне план питания, который подозрительно напоминает рацион больного анорексией. Даже не склонные к полноте заражаются всеобщей истерией. Тут-то и кроется главное противоречие. Казалось бы: хочешь похудеть или боишься поправиться – рот на замок, и все дела. А если уж решилась на «наполеон» - расслабься и получай удовольствие. Для чего же еще на свете вся «наполеоновская» армия, как не для того, чтобы дарить наслаждение? Но мы застряли где-то на полпути, и в этом наша беда. Не можем сдерживаться, но и расслабиться не в состоянии. Едим любимые с детства блюда, но все равно плачем. Проигрыш по всем фронтам.
Как-то мы говорили о пищевой зависимости с моим психотерапевтом. «Еда – одно из самых легко доступных удовольствий, - сказала мне она. – Чтобы его получить, не надо преодолевать препятствия; не нужно даже ждать, пока наступит эйфория: положил кусок на язык - и тебе уже хорошо. Именно поэтому от вкусной еды так сложно отказаться. Проще устроить себе обструкцию и «два наряда вне очереди» на беговой дорожке. А между тем здоровое отношение к себе – это отношение любящей матери к ребенку. Да, она не разрешит ему объесться тортом в три часа ночи. Но ругать и наказывать его за съеденный десерт тоже не станет. Она уважает его право на удовольствие».
«Право на удовольствие» - отличная фраза! Кажется, мы забыли о том, что оно у нас есть. Мы бежим от счастливых отношений – они кажутся нам скучными. Не расстаемся с рабочим ноутбуком даже в отпуске – разве можно просто так валяться на пляже? Стыд, который вызывает у нас вкусная еда, – частичка общего паззла. Я решила разворошить порочную мозаику. Начала с того, что перестала поддакивать коллегам и подругам, которые, отправляя в рот кусок пиццы, ругали себя за слабоволие. В ответ на очередное «О боже!» я теперь просто пожимаю плечами и наслаждаюсь вкусом. И еще я больше не боюсь осуждающих взглядов, если хочу заказать тирамису на глазах у приятельницы, которая фанатично считает калории. Цифра на весах не изменится от одного десерта. А если даже я наберу пресловутые пару кило, то не стану от этого меньше заслуживать любви.
Фото: Kinopoisk.ru