«Не смотрите наверх» — самая серьезная комедия 2021 года

В конце декабря на Netflix вышел фильм, сценарий которого во многом предсказал будущее. Мэрил Стрип, Леонардо ДиКаприо, Дженнифер Лоуренс, Джона Хилл и режиссер Адам Маккей рассказали о работе над картиной.
Мерил Стрип в фильме Не смотрите наверх
NIKO TAVERNISE/NETFLIX

«Не смотрите наверх» получился, пожалуй, самым смешным и в тоже время самым пугающим фильмом года. Как появилась идея картины? Ведь вы, Адам, начали писать сценарий еще до начала пандемии? Во время просмотра кажется, что это сборник новостей за последние полтора года.

Адам Маккей: Да, мы уже начинали работу, все актеры были подписаны, и тут началась пандемия. Я сделал то, что делали все, — уехал домой на локдаун. Начал записывать подкаст, смотрел много иранских фильмов — это, кстати, было основным моим занятием на карантине. И вдруг я заметил, что некоторые детали сценария становятся реальностью. Тогда же посыпались сообщения от команды вроде: «О боже, ты видел это?!». В итоге я вытащил из сценария восемь или девять совпадений, некоторые истории, наоборот, пришлось докручивать, делать их еще безумнее и нелепее, потому что реальность превзошла все наши ожидания.

Когда смотришь ваш фильм, невольно вспоминаешь ленты «Социальная сеть» и «Доктор Стрейнджлав, или Как я научился не волноваться и полюбил атомную бомбу», где подобный сатирический тон помогает справиться с безумием времени. Какие проекты послужили реальными референсами? Что вы обсуждали на съемочной площадке?

Адам Маккей: Игнорировать эти фильмы невозможно; «Социальная сеть» — одна из моих любимейших картин. Кроме того, я люблю «Туза в рукаве» (1951), мне нравятся работы Майка Джаджа — я думаю, они не получили достаточно зрительского внимания и любви. Мне нравятся его «Офисное пространство», «Идиократия». А еще в процессе работы я смотрел «Плутовство» Барри Левинсона.

Джона Хилл: А еще ты много говорил об «Элвине и бурундуках»! Причем именно о сиквеле, не об оригинале. ОК, это шутка, но если не задумываться о больших политических проблемах, это потрясающий фильм, очень аутентичный с точки зрения кинематографа!

Адам Маккей: Ну что ж, я думаю, для многих это уже не будет большим откровением, но «Элвин и бурундуки – 2» — на самом деле интерпретация культурной революции Мао Цзэдуна… И да, эта картина была нашим краеугольным камнем (смеется). 

Еще один референс — «Железный орел – 2» (1988). Я смотрел его, наверное, 50 раз. Но впервые — по совету Мэрил! Она без конца донимала меня с ним, все звонила и звонила; я отбивался: «Мэрил, у меня есть семья! Оставь меня в покое». А она повторяла: «Посмотри этот чертов фильм, и я оставлю тебя в покое».

Мэрил Стрип: Так, а Джона Хилл называл меня козой (GOAT — англ. акроним выражения greatest of all time, «величайшая на все времена». — Прим. ред.) два дня кряду!

Джона Хилл: Было дело.

Мэрил Стрип: И я подумала: ну что ж, мило. В каком-то роде я и есть старая коза

Джона Хилл: Ну нет же!

Мэрил Стрип: И только сегодня, во время фотосъемки, Джен Лоуренс объяснила мне, что это значит.

Джона Хилл: Это значит «величайшая на все времена»! Боже! Ты что, серьезно все это время думала, что я называл тебя козой? Я имел в виду, что ты лучшая актриса всех времен и народов!

Мэрил Стрип: Да нет, я решила, что это даже круто. Подумала: «Здорово, что ему настолько комфортно со мной. Видимо, он хорошо меня знает. Знает, что я о себе в целом думаю». 

Мэрил, вы серьезно решили, что Джона назвал вас козой?

Мэрил Стрип: Ну да! Моя мама периодически говорила о себе: «Я старая коза». Я подумала, это забавно. Я люблю свою маму, и она была очень крутой, так что…

Адам Маккей: Я думал, это значит, что она может есть все подряд. Я, например, видел, как Мэрил ела жестяную банку.

Джона Хилл: Ладно, шутки в сторону, страшно поверить, что больше суток ты думала, будто я называл тебя козой… Уверяю, сегодня у меня состоится интересный разговор с психологом.

Расскажите, а как появилась песня Just Look Up в исполнении Арианы Гранде и Kid Cudi?

Адам Маккей: Ну, мы подумали: что нужно людям, когда они сталкиваются с большими проблемами? Первое, что пришло в голову, — музыка. Я поговорил с Николасом Брителлом, нашим гениальным композитором, и попросил его написать песню, которая могла бы спасти человечество.

DON'T LOOK UP (L to R). Jennifer Lawrence as Kate Dibiasky, Leonardo DiCaprio as Dr. Randall Mindy, and Timothée Chalamet as Yule. Cr. Niko Tavernise / Netflix © 2021NIKO TAVERNISE/NETFLIX

Адам, расскажите, как появилась та самая речь персонажа ДиКаприо?

Адам Маккей: Мы встречались с Лео раза три, прежде чем он согласился сняться в моем фильме. Было видно, что тема легкомысленного отношения к перспективе глобальной катастрофы для него важна. В сценарии был момент, когда его герой теряет самообладание, — и Лео сказал, что там нужна речь. Я возразил, что написать впечатляющую речь не так-то просто. Она должна быть завораживающей, как соло на барабанах. Вот Аарон Соркин (сценарист, режиссер фильмов «Социальная сеть», «Красавцы». — Прим. ред.) умеет писать речи. А мы? Лео согласился, что тут нужно что-то выдающееся. Так что мы — я не преувеличиваю! — переписывали этот эпизод 15 раз.

Джона Хилл: Мы с Лео давно знакомы и много работали вместе. Не будет преувеличением сказать, что мы хорошие друзья. Так вот, когда я впервые смотрел фильм, то в начале речи подумал: «Ну, начинается. Лео снова о своем!». А в конце прямо расчувствовался, потому что он один из величайших актеров современности и способен вложить смысл даже в сто раз сказанные слова. Я прочувствовал эту речь всем сердцем — настолько она была хороша.

Лео, а каково было вам? Такое ощущение, что вы давно хотели сказать эти слова. Испытали катарсис?

Леонардо ДиКаприо: Не уверен насчет катарсиса, но отчасти это было крушением третьей стены (когда персонаж прямо или косвенно дает понять, что находится в фильме. — Прим. ред.). Только представьте, каково это: знать, что через полгода астероид может разрушить Землю, но понимать, что никто тебя не слушает и слушать не хочет. Я говорил со многими учеными, в частности, с климатологом и геофизиком Майкл Манном, — им кажется, что многие вещи сегодня маргинализированы и их словам не придают значения. Эти люди посвятили жизни исследованию глобальных проблем человечества, а им даже в газетах отдают место только на последних полосах.

Так что да, это одна из причин, почему я хотел сыграть в этом фильме, — я считаю это знаком уважения к людям, которые говорят правду. Мы не знаем, как справляться с плохими новостями, и в этом плане Адам проделал отличную работу. Многое там кажется безумием — я помню, как мы снимали сцены с бунтами, — но в это время в реальной жизни происходил штурм Капитолия. Наше работа имитировала жизнь каждый съемочный день. Повторюсь, это кажется абсурдом, но на деле-то — реальность.

Ваше сотрудничество с благотворительным фондом помогло в работе над ролью?

Леонардо ДиКаприо: Знаете, Мэрил Стрип сказала тут кое-что меня поразившее: «Посмотрите, это проблема, которую сильные мира сего не могут игнорировать». Частный сектор тоже не может это игнорировать. Потому что проблема экологии затронет всех, и она требует полной трансформации нашей жизни. Решения уже есть. Последние 20 лет я много работал над документальными фильмами и часто слышал от научного сообщества, что на них не обращают внимания. Я помню, как в 2016 году мы снимали документальный фильм «Спасти планету». Тогда я консультировался с главой NASA, и он весьма точно предсказал, что будет происходить с планетой в ближайшие пять лет.

Я спросил: «Что будет происходить в Калифорнии?» Он сказал: «Станет меньше деревьев, начнется сильная засуха, по всему миру будут полыхать лесные пожары». То, что мы до сих пор отмахивались от научного сообщества, — настоящее злодеяние.

Сейчас речь идет о сознательной эволюции нашего вида. Последствия климатического кризиса будут становиться все более очевидными, они необратимы, и это не вселяет оптимизма. Как сказала Мэрил, мы всего лишь группа актеров, но здорово, что мы стали частью фильма, напоминающего всем, что у нас серьезные проблемы и решать их надо здесь и сейчас.

Правда в том, что поддержка должна исходить не только от правительств, но и от бизнеса. О этом говорили на конференции ООН по изменению климата. По меньшей мере сто компаний, ответственных за 70 % мировых выбросов, должны взять на себя обязательства исправить ситуацию. А мы, в свою очередь, должны голосовать за лидеров, которые сделают проблемы экологии приоритетными. Я не уверен, что мы успеем изменить мир к лучшему, но что еще остается, как не надежда?

Мэрил, вы работали со многими известными режиссерами, но это ваш первый фильм с Адамом Маккеем. Каков он в работе? Приходилось «акклиматизироваться» под его стиль режиссуры?

Мэрил Стрип: Да, акклиматизация потребовалась. Когда мы приступили к съемкам, вакцины еще не было. Адам и Netflix соблюдали все меры предосторожности, но все равно было трудно избавиться от чувства тревоги. Напомню, я была самым старшим членом актерского состава — мне было, о чем волноваться…

Перед съемками мы провели две недели на карантине, без единой живой души вокруг, и я помню, как ехала на первый съемочный день. Предстояла сцена с сотней других людей. До этого я сидела дома с собакой, и вдруг вокруг толпа. Конечно, мы все носили маски, защитные костюмы. Однако я оделась, встала на каблуки, сделала укладку и вышла на площадку. Там я и увидела Джону, которого до этого никогда не встречала, — я его побаивалась, потому что мы всегда опасаемся людей с хорошим чувством юмора. Они могут сказать что-нибудь вроде: «Вы коза!».

В итоге он так меня веселил, будто его главной задачей было испортить мои дубли. Я смеялась на протяжении всех съемок. Это было ужасно непрофессионально и, конечно, прибавило мне поводов для тревоги. Я даже подумала, может, мне пора на пенсию.

Адам, а каково было работать с Дженнифер Лоуренс?

Адам Маккей: Я давно хотел поработать с Дженнифер. Она из тех актрис, что появляются раз в поколение и определяют дальнейшее развитие актерского ремесла. Когда я увидел ее в фильме «Зимняя кость», то подумал: «Интересно, что станет ее наследием». Мне кажется, все, что она делает в кино, — потрясающе и правдиво. Это незабываемый опыт! Я помню, как еще много лет назад сказал ей: «Помни, ты Мэрил Стрип нашего поколения». Ты помнишь это?

Мэрил Стрип: Ух ты! Так ты маленькая коза!

Джона Хилл: Как начинающий режиссер скажу, что я очень хочу поработать с Джен как с актрисой, потому что она умеет делать все что угодно и все ее любят. Поверьте, этого очень сложно добиться. Она говорит правду, и ты всегда болеешь за нее.

Дженнифер Лоуренс: Услышать эти слова дорогого стоит! Даже если бы мне пришлось заложить собственный дом, это стоило бы того (смеется).

Текст: Жанна Присяжная