Пандемия домашнего насилия: что делать?
Glamour провел виртуальный круглый стол (точнее, зум-колл) на тему пандемии домашнего насилия в России. Главный редактор журнала Иляна Эрднеева обсудила масштаб проблемы с депутатом Госдумы Оксаной Пушкиной, автором YouTube-канала «А поговорить?» и амбассадором фонда «Насилию.нет» Ириной Шихман, общественной деятельницей и одной из авторов закона о домашнем насилии Аленой Поповой, а также с психологиней Зарой Арутюнян. Вот главные тезисы этой дискуссии.
Алена Попова: В 2011 году Росстат опросил население России: «Были ли вы жертвами насилия в четырех его стандартных видах (экономическое, психологическое, физическое и сексуальное)?» 16,5 млн человек ответили утвердительно. Это ситуация, которая не меняется. Это количество жертв, переживших или переживающих домашнее насилие, в год. В российском законодательстве нет определения домашнего насилия. МВД не обладает методологией, чтобы определить, было ли домашнее насилие или нет. Жертве очень сложно написать заявление. У нас есть статья, который называется: «Угроза жизни». Вот представьте, вам партнер говорит: «Я тебя в клочья порву, вывезу в лес и закопаю». Вы бежите писать заявление. Но следователь говорит: «А почему вы полагаете, что эта угроза реальна? Он же вас еще не убил».
Алена Попова: Закон с комментариями и опровержениями всех мифов можно посмотреть на сайте https://tineodna.ru/zakon. Мы хотим, чтобы появилось определение домашнего насилия, появилась статистика, квалификация преступных действий (или бездействия) в рамках домашнего насилия. В том числе необходимо введение понятия «преследование» — это то, что происходит почти в 100 % случаев, когда жертва уходит. Мы хотим, чтобы были введены охранные ордера — запрет на преследование, на приближение к жертве, на угрозы, на контакты. Если бы такие охранные ордера существовали, то они помогли бы Маргарите Грачевой, которую муж вывез в лес и отрубил ей руки, сохранить и руки, и психику; ее мужа ордер тоже защитил бы — от колонии. Еще одна новация: все дела о домашнем насилии становятся частно-публичным и публичным обвинением. В первом случае жертва пишет заявление — и ее защищает государство. Во втором — жертва может не писать заявления, но ее все равно защищает государство. Есть миф, что по этому закону у вас могут отобрать детей. Так вот, в нашем законе нет ничего нового, что касалось бы защиты детей, — все соответствующие статьи уже есть в Семейном и Уголовном кодексах.
Подписать петицию о принятии закона можно на сайте Change.org
Оксана Пушкина: Ситуация в обществе такая, что домашнее насилие воспринимается как норма. В очередном социологическом исследовании, которое проводили не так давно, 25 % людей сказали, что это нормально, «просто семейные разборки». Но меня радует, что 75 % так не думают, и это свет в конце тоннеля. Мы живем в абсолютно патриархальном государстве. Этим продиктовано все: почему не принимается закон о домашнем насилии, почему женщина воспринимается как декорация, почему ее не допускают к принятию решений. И это везде, в том числе и в том здании, где я работаю. Более того, многие женщины считают, что это правильно. Мы должны сломать в головах алгоритм: «Кто сильный — тот и главный». Это не так.
Зара Арутюнян: Никто и никогда не хочет страдать — так устроена наша психика. Все хотят быть здоровыми, богатыми и счастливыми. Теория «Женщина выбирает быть жертвой, ей это нравится» — наиболее фальшивая в психологии.
Ирина Шихман: Когда кто-то говорит «Она что сама не видела?», я всегда отвечаю, что, слава богу, мне лично повезло не столкнуться с домашним насилием. Но это может коснуться каждой, и говорить, что «ты играешь жертву и тебе это нравится», нельзя. Партнер может стать насильником после рождения детей, а не после десяти свиданий.
Алена Попова: Со стопроцентной точностью на ранней стадии распознать абьюзера нельзя, но есть «маяки». Например, пинание дверей, удары по стене, грубое отношение к животным. Все это — границы, которые проверяет человек. Сначала он бил стены, но никто ничего не сделал. Потом бил животное — тоже никто ничего не сделал. Повышал голос на партнера — снова ничего. И вот тут он переходит грань и совершает физическое насилие. Но тем не менее, распознать склонность к насилиюна ранней стадии очень сложно.
Зара Арутюнян: Я всем советую растягивать процесс ухаживания. Не прыгайте в любовь с первого взгляда! Это опасная ситуация, хотя и распиаренная романтической культурой. Знакомьтесь, узнавайте друг друга. Пожалуйста, наблюдайте — не надо сразу говорить, что это мужчина вашей мечты.
Алена Попова: Если в режиме самоизоляции вы оказались заперты с абьюзером, рядом нет близких, которые могут помочь, и государство вам тоже никак не помогает, вы можете зайти на сайт https://tineodna.ru и сообщить место своего проживания. Мы стараемся создать всероссийскую сеть взаимопомощи и найти людей, готовых помогать.
Оксана Пушкина: Если у вас критическая ситуация, вы можете написать на help.me.pushkina@gmail.com — и у нас запускается машина поддержки. Мы уже выросли в большую группу помощи всем жертвам домашнего насилия.
Полный список мест, куда обратиться за помощью, если вы стали жертвой домашнего насилия, смотрите здесь.
Алена Попова: Очень важно объединяться. Можно и нужно подписать петицию на change.org. Можно зайти на сайт https://tineodna.ru, заполнить анкету и стать волонтером, помогать жертвам насилия. Можно переводить деньги всем проектам, поддерживать даже одним рублем. Можно распечатать памятку, что делать жертвам домашнего насилия. Положите ее в почтовые ящики или под дверь соседям. Нам постоянно суют разную рекламу, а вы распространите полезную информацию. Можно общественно контролировать такие ситуации. Рассказывать о жертвах у себя на площадках, и даже просто говорить с ними. И обязательно узнавайте, что с ними происходит дальше. Чем больше людей следят за ситуацией, тем больше шансов, что произойдет победа добра над злом.
Ирина Шихман: Женщина никому ничего не должна. Она не должна быть кроткой, не должна ухаживать за мужем, если он уставший пришел с работы. Она должна только одно: делать то, что хочет. Мы должны сломать парадигму, что ты как-то себя не так повела и за это тебя можно ударить.