Рассказывайте, актер Саша Петров, не снесло у вас еще крышу от успеха?
Знаете, бывает, после громких премьер засидишься с друзьями в баре кинотеатра. Уже ночь глубокая, ты споришь о чем-то, разговариваешь и наблюдаешь такую картину: приходят нормальные ребята, в робах своих, сворачивают красные дорожки, плакаты с твоим изображением. «Валер, ну че там, давай эту фигню, тащи туда, Миша уже на входе стоит на «газели». И ты понимаешь, что вся «эта фигня» — она туда, в эту «газель» грузится. В одну секунду карета превращается в тыкву, и это помогает трезво смотреть на многие вещи.
У вас как будто ураганом все случилось. Или это со стороны так кажется?
Это со стороны так кажется.
И тернии перед звездами были?
Были, были. ** Ночевали на вокзале, ели сухие макароны...**
Макароны ел, на вокзале, слава богу, не ночевал. Но это был долгий путь с 2008 года. Поступление, ГИТИС, выпуск, театр, съемки, сериалы. Наконец-то первая большая роль в «Притяжении», потом «Гоголь», «Лед».
«Лед», кстати, на днях стартовал в кино. О чем фильм?
Это такое семейное кино. С музыкой, с драмой, при этом и смешно, и круто снято. История о том, что даже если ситуация прямо совсем безвыходная, то есть такая штука, которая может победить абсолютно все. Любовь называется.
Что вы там побеждаете?
Мы там побеждаем, скажем так, диагноз главной героини (ее сыграла Аглая Тарасова. — Прим. ред.). Она — одна из лучших фигуристок страны, получает серьезную травму и знакомится с моим персонажем, который ее поднимает на ноги, заставляя поверить в мечту, в себя, в любовь. И на фоне этого разгораются разные страсти. Много событий и мест, Иркутск, Байкал. Настоящие фигуристы, которые нас дублировали, выполняли трюки в минус тридцать на чистейшем льду Байкала, который с тобой разговаривает.
Разговаривает?
Да! Стоишь на льду, а под тобой что-то трясется, люди прямо пугались — ощущение, что провалишься сейчас. Но куда там! Толщина такая... Так вот, если лечь и приложить ухо к этой толще, там внутри какие-то звездные войны происходят. И когда солнце поднимается, лед нагревается, это все превращается в симфонию. Потрясающе. И финал у нас там потрясающий, сумасшедший вообще. Уверен, что зрители останутся неравнодушны и будут и слезы, и смех... Это действительно духоподъемная картина, и, мне кажется, зрители будут выходить с каким-то очень светлым ощущением, с желанием сделать что-то доброе, невозможное.
А что хотят сделать люди, которые выходят с вашего спектакля «#ЗановоРодиться»?
Ох, это такая интересная штука. Не знаю, меня очень часто спрашивают, что это такое. Но это надо увидеть. Там сцена, много экранов, живая музыка, можно снимать, фотографировать, то есть абсолютная свобода у всех.
Разговаривать по мобильному телефону тоже можно?
Если захотите — пожалуйста. Нет никаких ограничений, мол, мы в театре, извините, выключите мобильный. Но суть в том, что никто и не хочет отвлекаться, ни у кого телефоны не звонят. Сначала люди к этому немножко настороженно относятся, а впоследствии прямо раскрепощаются.
**О чем спектакль? **
Это придуманная история о любви, о Ромео и Джульетте нашего времени, рассказанная нестандартным способом с помощью стихов, с помощью внушительных импровизационных монологов. Это кинофрагменты на экранах, живая камера, чтобы издалека зритель понимал, что происходит с героем.
**У вас в этом году уже книжка вышла (сборник текстов из постановки «#ЗановоРодиться». — Прим. ред.), фильм, сериал, спектакль идет. В затяжной отпуск не хочется? **
Я думаю, еще годок, а потом... А потом еще годок, и еще... Ну это же фанатизм профессии. Ты, во-первых, придумываешь что-то, потом ты окунаешься в какие-то проекты, потом понимаешь, что, блин, хочется посмотреть, а что же происходит с другой стороны камеры, и что надо вообще свое кино снять. Я, даже если отдыхать соберусь, дома сидеть точно не буду. Вот такая неугомонность.
Фото: Evgeny Sorbo. Стиль: Анастасия Кириллова. На Ольге: платье, H&M Studio; туфли, Casadei; джинсы, собственность Ольги