«Когда я приезжаю в Россию, чувствую себя как дома»: интервью с Тео Хатчкрафтом из группы Hurts

Тео Хатчкрафт назначает зум-интервью на 12 утра по Москве, то есть на 10 часов по Лондону. Поэтому, уже сидя перед экраном монитора, я жду сообщения о переносе встречи: ну, правда, кто дает интервью в такую рань? Но нет, Тео на редкость пунктуален. Несколько месяцев назад из аккаунтов Хатчкрафта и второй половины Hurts Адама Андерсена исчезли все посты, а через какое-то время начали появляться концептуальные фото — так музыканты анонсировали скорый выход нового альбома. Пластинку, которая получила название Faith, пришлось дописывать уже в изоляции, а первый сингл, Voices, дуэт представил на виртуальном VK Fest в мае. Тео не отрицает, что в России музыка Hurts популярнее, чем в Англии. У него даже есть татуировка со словом «счастье» — на кириллице!

В интервью Glamour трехлетней давности ты говоришь, что твой самый большой страх — это отсутствие возможности путешествовать и выступать­...

Да, я как в воду глядел!

И как ощущения?

Очень странные. Мы выпускаем новый альбом — и не сможем представить его людям вживую. Это же привычная схема: пишешь альбом, даешь концерты — а сейчас все сломалось. Единственное, что остается, — пытаться искать какие-то новые способы достучаться до фанатов, записывать больше видео. Я пока не понимаю, когда смогу выйти на сцену, потому что мне кажется, что концерты разрешат в последнюю очередь. Но когда это случится, нужно будет отпраздновать. (Уже после нашего разговора Hurts объявили тур в поддержку альбома Faith в марте 2021 года. — Прим. ред.).

Первый сингл, Voices, вы выпустили во время локдауна. Не было ли желания подождать?

Да мы вообще не понимали, что делать. У нас была готова новая музыка, и непонятно — выпускать ее или нет. Если ждать, то сколько? Самое интересное, что я написал Voices, когда ощущал себя очень изолированным и одиноким. И когда песня вышла, она соответствовала тому, что чувствовали в этот момент многие люди.

Есть много разных историй про самоизоляцию, но твоя, кажется, посильнее всех остальных. ­Говорят, ты жил... с осьминогом.

Да, так и было. В начале карантина мне позвонила подруга, которая работает в университете и занимается исследованиями морских животных. Они изучают, насколько осьминоги способны контактировать с человеком. И когда все стали самоизолироваться, им нужно было пристроить одного, чтобы он продолжал общаться с человеком. Я согласился. Так в моей гостиной поселился осьминог. Мы с ним в разные игры играли.

Это ты сейчас серьезно рассказываешь?

Да, абсолютно. Оказалось, что это потрясающие животные. Не какие-то рыбки в аквариуме. Они скорее как собаки, реагируют на людей. Мы с ним прожили две недели, и это было очень странно, потому что этот осьминог был единственным живым существом, которого я видел все это время. А потом его забрали обратно.

После этого будешь есть морепродукты?

Нет, нет, я никакое мясо давно не ем, я вообще веган. Но даже если бы не был им — никаких осьминогов, они же такие умные!

А еще на карантине вы закончили альбом. Можешь описать его всего в трех словах?

В трех словах непросто. Я бы сказал, что это альбом о том, кто мы есть. Мы постарались копнуть поглубже и в плане музыки, и в плане текстов, чтобы показать, что мы вообще за люди.

Разве предыдущие четыре ­диска были не об этом?

Конечно, об этом. Но, например, на нашей последней плас­тинке Desire был скорее взгляд на себя со стороны. А здесь — изнутри. Я бы как-то так это сформулировал

Уверена, что у тебя отличная музыкальная коллекция. Если нужно было бы оставить только один альбом из всех и слушать его всю оставшую­ся жизнь, что бы ты выбрал?

Van Morrison, альбом Astral Weeks. Это диск из 1960-х, который я и так слушаю всю жизнь. Он мне понравился, когда я был еще подростком, и я люблю его до сих пор.

Удивлена, что ты так быстро ответил. Пару недель назад у меня то же самое спросила подруга, и я думала минут десять, прежде чем выбрала Depeche Mode — Violator.

О, отличный выбор! Тоже люблю его. Это очень классный вопрос, и, если честно, я никогда об этом раньше не думал. Выбирать сложно, есть музыка, которую я люблю больше. Но именно этот диск сопровождает меня всю жизнь, напоминает о разных событиях, приятных и не очень. Так что оставляю его.

А помнишь первый альбом, который ты купил? У меня есть теория, что по первому купленному диску можно многое понять о человеке.

Первый музыкальный альбом, который у меня вообще появился, — Eminem, его Slim Shady. Мне его подарили на день рождения, мне было одиннадцать. Наверное, одиннадцать — это еще слишком рано, чтобы слушать Эминема.

Когда мне было одиннадцать я так не думала.

Я тоже — это был классный альбом, который я заслушал до дыр. Для меня в детстве это была очень важная музыка. У него в каждой песне была какая-то история, и я видел эти картинки. Потому что в то время я жил просто посередине ничего… и это было как окно в другую жизнь.

Извини, а где находилась «середина ничего»?

В маленьком городке на Севере Англии.

Как человек с бескрайних просторов России я не согласна с твоим определением.

Ха-ха, точно! Я понимаю, что для человека из России это звучит просто смешно. Но в детстве мне именно так казалось.

Скажи, пожалуйста, что случилось с вашими аккаунтами в инстаграме? Где все фото?

Мы просто подумали, что в этот раз, выпуская альбом, будет круто начать все сначала. Мы все поудаляли и решили сделать какой-то визуал, который поможет фанатам лучше понять, кто мы есть и каким будет этот диск. Получается, что все новые фотографии соотносятся с музыкой. Это было непростое решение, но мы все сохранили и когда-нибудь все вернем, не волнуйся!

Я действительно волнуюсь, потому что я была подписана на Адама и обожала его инстаграм. Это был один из самых веселых аккаунтов, он постоянно выкладывал что-то дико смешное.

Да, я знаю. Я обещаю, что он все вернет.

Кстати, а почему ты фолловишь только Адама?

Потому что у него такой интересный аккаунт…

Видела в инстаграме, что ты читал книгу про Николаса Кейджа.

Я его обожаю, потому что он совершенный безу­мец­. В принципе все, что Кейдж делает на экране, выглядит странно, — именно это и кажется мне классным. У него всегда сюрреалистичные герои. Книжка, которую ты видела, как раз о том, почему Николас Кейдж такой крутой. Кстати, недавно у него вышла парочка неплохих фильмов: «Мэнди», например, и «Цвет из иных миров». Может, Кейдж еще вернется в обойму.

Помню время, когда он снимался в классных фильмах. Люди забыли, что у него вообще-то «Оскар» есть.

Да, точно. Слушай, я очень рад, что ты со мной согласна, потому что далеко не все разделяют мою точку зрения на его счет.

Вчера я попробовала набрать «Тео Хатчкрафт» по-русски в YouTube. Знаешь, какой запрос выскакивает первым?

Не представляю. Какой?

«Тео Хатчкрафт пьяный».

Серьезно? Это очень смешно. На английском то же самое?

По-английски сначала ищут интервью. Потом «Тео танцует». И только затем «пьяный». Есть идеи, почему так?

Я люблю танцевать, когда выпью. Мы даже клип Lights на эту тему сняли. И, наверное, я где-то сболтнул об этом.

Но я не нашла ничего компрометирующего.

Просто у меня хорошие друзья, которые не выкладывают мои пьяные танцы в YouTube.

Есть ли у тебя другие «зап­ретные удовольствия», кроме ­пьяных танцев? Что-то, в чем немного стыдно признаться?

Знаешь, я не считаю, что тебе должно быть стыдно за вещи, которые тебе нравятся. Мне не особо стыдно признаться в том, что я люблю поп-музыку и периодически ее слушаю. Люблю­ глупые фильмы...

Например?

Да всякие дурацкие комедии типа «SuperПерцев» с Джоной Хиллом. И фильмы с Николасом Кейджем опять-таки. Мне нравится то, что мне нравится, и я не считаю, что должен этого стыдиться.

А какие-нибудь скрытые таланты у тебя есть?

Да, я умею языком завязывать веточку от вишни.

Да ты просто маг!

Немного практики, и у тебя тоже получится. После нашего разговора купи вишни и попрактикуйся.

Обязательно. А у тебя есть список важных дел, которые нужно успеть сделать в жизни?

Да, но все они касаются путешествий. Я очень хочу съездить в Южную Америку, потому что еще ни разу там не был. Еще в Таиланд, в Камбоджу. Кстати, знаешь, я сейчас думаю, что я бы и по России поездил — только уже без тура.

Ты и так уже был в большем количестве городов России, чем я.

Серьезно? Я, кстати, понимаю, что это большая привилегия. В том смысле, что мы столько ездили по России, столько видели, общались с людьми. Мы были даже на озере Байкал. Тогда оно было полностью замерзшее, покрытое льдом — это самое красивое, что я видел в своей жизни.

Не обижайся, но мне кажется, что в России вы популярней, чем на родине.

Почему я должен обижаться, если это правда?! Мы дали больше концертов в России, чем где бы то ни было еще в мире.

Как думаешь, почему вы у нас так популярны?

Я не знаю, но почему-то именно русские люди чувствуют связь с нашей музыкой. Это какая-то особенная связь. Когда я к вам приезжаю, то уже чувствую себя как дома.