Платье, серьги, браслет, все Dior.
Мы с Натальей встречаемся в Париже, где она живет с бойфрендом Антуаном Арно, их маленьким сыном Максимом и тремя детьми от брака с Джастином Портманом: Лукасом, Невой и Виктором. Прошло всего несколько дней с тех пор, как террористы атаковали редакцию сатирического издания Charlie Hebdo, и настроение в городе тревожное. Мы обедаем в ресторане отеля, и Водянова говорит: «Я первый раз за два дня вышла из дома». Наталья не подает вида, что ей страшно: она с детства привыкла ничего не бояться. Водянова выросла в Нижнем Новгороде, в семье без отца. Жили бедно: сестра Наташи Оксана родилась с аутизмом и церебральным параличом и нуждалась в специальном уходе, поэтому их мать Лариса не могла устроиться на постоянную работу. Когда Наташе было одиннадцать лет, она уже продавала фрукты с лотка. А в семнадцать переехала в Париж и стала работать моделью. Фотограф Марио Тестино назвал ее Supernova (сверхновая звезда) — и ее звезда сияет по‑прежнему ярко. В индустрии, где все помешаны на юности, 33‑летняя Водянова работает почти полжизни и уходить не собирается. Любопытный факт: в марте 2011‑го и 2013‑го Наташа участвовала в парижском полумарафоне и выходила на подиум на показах Givenchy — в один и тот же день. В этом году она в очередной раз попала в список самых высокооплачиваемых моделей по версии журнала Forbes, и сейчас ее можно увидеть в рекламе Stella McCartney и Guerlain. Но самое значимое для нее достижение лежит не в области моды. Благотворительный фонд «Обнаженные сердца», на создание которого Водянову вдохновила сестра Оксана, поддерживает семьи, где есть дети с нарушениями развития. За деятельность фонда Наталья получила множество наград, стала первой «Женщиной года» по версии российского Glamour еще в 2005‑м, за нее же проголосовали соотечественницы в 2012 году, а в 2014‑м и американский Glamour признал ее «Женщиной года». Для Водяновой важно заботиться о других людях — и я почувствовала это на себе. Когда мы закончили обедать, появилась новость, что по улицам Парижа разгуливает вооруженный преступник — недалеко от отеля, в котором мы встретились. Сообщение оказалось уткой, но Наталья настояла, чтобы лично проводить меня до такси. Она подошла к припаркованной у обочины машине: огонек выключен, водитель явно не собирался никуда ехать. Она посмотрела на него своими невероятными голубыми глазами и попросила отвезти меня на вокзал. Поверьте, никогда еще я не видела парижского таксиста, который настолько горел бы желанием услужить.
Платье, Chloé; ботильоны, Louis Vuitton; серьги, Beladora; браслет, Fred Leighton.
Значит, вы два дня не выходили из дома?Я рада, что могу поговорить со знакомым человеком, такая напряженная атмосфера в эти дни... Давайте поговорим о приятном. Вы выросли в России. Как это повлияло на ваши представления о красоте?В детстве я смотрела советские фильмы, снятые в 1940–1970‑х годах, — их показывали по телевизору. Женская красота, безусловно, была инструментом пропаганды. В кино у женщин белки глаз были белее снега, улыбки — ослепительными. Жизнь в стране была трудной, а образы из фильмов мотивировали людей быть сильными, не сдаваться. Когда я познакомилась с западным кино, моей иконой стала Одри Хепберн. В ней столько жизни! Обожаю «Сабрину», «Римские каникулы».
Я слышала, что у вашей бабушки, с которой вы какое‑то время жили в детстве, были длинные рыжие волосы и она всегда носила красную помаду.Не только: она каждый день делала полный макияж и высокую прическу. Но это был уже последний этап сборов на работу. Сначала она вставала в шесть утра, бегала в парке и плавала в озере, в ледяной воде. Когда бабушка приходила домой, от нее пахло снегом. **Какие бьюти‑советы она вам давала? ** Однажды бабушка поймала меня перед зеркалом с пинцетом в руках: я пыталась выщипать брови. Она сказала: «Ты пока не понимаешь этого, но брови — твое главное достоинство».
Блузка, брюки, все Gucci; серьги, Amedeo.
**Расскажите про ваш первый кастинг в Нижнем Новгороде — на него вас пригласил скаут, заметивший вас у лотка с фруктами. **В комнате собрали девушек. Они, бедные, встали в ряд, все в мини‑юбках. Мимо этого строя прохаживался мужчина, нагло разглядывал их, как товары на рынке, — он явно получал от этого удовольствие. Я стояла в углу, и другой человек сфотографировал меня. Так меня и открыли. **Рассказывают, бабушке пришлось вас уговаривать сесть в самолет и лететь в Париж. Почему вы сомневались? ** Да, она покупала мне билеты на самолет, а я говорила: «Мне и здесь хорошо. У меня есть моя маленькая жизнь, мой лоток с фруктами приносит деньги». На самом деле глубоко внутри у меня был страх: а что если ничего не получится и придется вернуться?
Для вас это был огромный шаг — переехать в семнадцать лет в Париж.Живя в России, я чувствовала, что на улице со мной может произойти что угодно — меня могут избить, ограбить. В школе были и девичьи, и мальчиковые банды, которые могли поколотить за одно неправильное слово. Приходилось защищаться. Когда я приехала в Париж, я не говорила ни по‑английски, ни по‑французски. Мне казалось, что нужно продолжать обороняться ото всех. Из‑за этого вы заработали соответствующую репутацию в индустрии?Вполне возможно. Вы не представляете, какая я была резкая. Мне было семнадцать, и я была совершенно одна — друзей вообще находить нелегко. Прошло много времени, прежде чем у меня появился близкий друг. Однажды он сказал мне: «Ты больше не в Нижнем. Здесь можно и нужно улыбаться». Для меня это стало шоком. Поговорив с ним, я поняла, что это полезно для адаптации в обществе и, значит, для моей карьеры. **Вам сейчас тридцать три. Раньше век модели был недолог. Сколько еще вы собираетесь работать перед камерой? ** Мне кажется, это всегда будет частью моей жизни. Я обожаю свою работу!
Блузка, боди, шорты, ботфорты, все Givenchy by Riccardo Tisci; серьги, Altuzarra.
Как вы считаете, в Америке больше развит культ юности, чем в Европе?Конечно. Думаю, помешательство на юности связано с «молодыми деньгами»: я был никем, а стал всем, и теперь мне нужна самая новая машина и самая молодая девушка. Здесь, в Европе, все не так. Рядом с Катрин Денев вы чувствуете, как все вокруг ею восхищаются.
За вашу благотворительную деятельность американский Glamour наградил вас титулом «Женщина года». Когда вы основали фонд «Обнаженные сердца» в 2004 году, у вас был прекрасный муж, замечательный сын, работа, о которой можно только мечтать. Появилось ощущение, что чего‑то не хватает?Я помню момент в 2003 году, когда я почувствовала себя потерянной. Если ребенком ты привык бороться за выживание, потом трудно сказать себе: «Так, мне двадцать один, у меня прекрасная жизнь, и я буду ею наслаждаться, потому что я этого заслуживаю». Вместо этого я думала: «Почему я все еще работаю моделью? Что будет дальше?» А когда случился теракт в Беслане, я поняла, что необходимо использовать индустрию, в которой работаю, чтобы помогать тем, кто нуждается в этой помощи.
Наверное, вы чувствуете огромную радость, потому что помогаете детям, похожим на вашу сестру Оксану.В детстве я любила ее больше всех на свете и так же люблю до сих пор. Но вместе с тем я всегда знала, что огромная часть наших семейных трудностей как раз из‑за того, что Оксана — особенная. Она росла в любви и, как мне казалось, ни в чем не нуждалась. А вот себя я видела ребенком, находящимся в трудной жизненной ситуации. У сверстников тоже были свои проблемы: родители‑алкоголики, побои в семье или в школе, неуспеваемость, наезды дворовых компаний, наркотики, клей в подъезде... Поэтому, создавая «Обнаженные сердца», я думала обо всех детях. В самом начале деятельность фонда не была сфокусирована на детях с особенностями — мы строили игровые парки для ребят всех возрастов, интересов и возможностей. Помню открытие первой площадки неподалеку от дома, где прошло мое детство. Я разрезала ленту, площадку заполнили малыши, они смеялись от радости. Мне кажется, это был самый прекрасный момент в моей жизни. Я поняла, что такой парк мог бы изменить жизнь многих из тех, с кем я росла, и расплакалась.
Давайте поговорим о вашей семье. Ваш бойфренд Антуан — человек из бизнеса: он управляющий директор бренда Berluti и член совета директоров модного концерна LVMH. У вас была любовь с первого взгляда?Не совсем. Сначала я открыла для себя исключительно талантливого, многогранного, чуткого и творческого человека. Как он играет на фортепиано! Мне было интересно узнавать его. А когда я осознала, насколько он прекрасен, то влюбилась без памяти. Правда, в начале отношений у нас, как и у многих пар, был период, когда каждый тянул одеяло на себя.
Платье, Rochas; ботильоны, Louis Vuitton; серьги, кольцо, все Sabine G.
То есть вы решали, кто в ваших отношениях будет любить, а кто — позволять любить себя?Антуан — избалованный женским вниманием мужчина, он привык, что женщины хотят быть рядом с ним. Я тоже хочу быть с ним рядом, но я очень независима. И для меня отношения на равных — это приоритет.
В семье, в которой вы выросли, царил матриархат?Да. Моя бабушка была главной. А дедушка оставался настоящим джентльменом, даже когда ему было за восемьдесят. Если он по старости забывал открыть перед бабушкой дверь, она могла устроить ему взбучку. В отношениях с Антуаном я счастлива, мы нашли баланс. Я его обожаю, а он обожает меня. Иногда он включает «настоящего мужика», но мне это нужно. Например, в самом начале он как‑то сказал: «Ты не полетишь в эту поездку, ты слишком измотана. Тебе нужно остаться дома». И повторил это в трубку моему агенту. Я была в бешенстве от этой «инициативы», но тогда я действительно осталась дома и была благодарна Антуану.
Вы оба можете работать бесконечно.Да, Антуан тоже трудоголик. Но он, в отличие от меня, также понимает, что нужно уметь отдыхать и набираться сил.
Вы хотите еще детей?Мы планируем родить пятого.
Ничего себе! Смело.Да, я немного сумасшедшая.
Вас не так просто испугать.Потому что, если вдруг наступает момент слабости, я повторяю себе: «Подожди. Все здоровы. Мир не рушится. Жизнь продолжается».
Водянова создала «Обнаженные сердца» в 2004 году. за это время фонду удалось сделать не много, а очень много.
Российские некоммерческие организации, работающие с такими детьми, получают собранные «Обнаженными сердцами» средства. Ежегодно более тысячи ребят с нарушениями отправляются в специализированные интегративные летние лагеря. На международный форум «Каждый ребенок достоин семьи», который фонд организует ежегодно, приезжают мировые эксперты и сотни российских специалистов. С сентября 2013 года в Нижнем Новгороде действует программа обучения учителей коррекционных школ работе с детьми с расстройствами аутистического спектра. Благодаря этому проекту сотни детей получили шанс пойти в школу — это первый успешный опыт такого масштаба в России. За десять лет работы фонд передал более 35 миллионов евро на развитие системы бесплатных услуг для детей с нарушениями развития и игровые объекты.
