Наряд для своего князя Мышкина она придумала сама. Увидела в костюмерной черный пиджак, надела, потом мужские брюки. Черный котелок. Получился практически Чарли Чаплин, только в белых кроссовках. В спектакле у нее по-цирковому выбеленное лицо и практически нет слов. Ее Мышкин пищит смешно и жалко. Зрители, которые идут на роскошную Ингеборгу, получают клоуна. Такую Дапкунайте никто не видел, и для некоторых потрясение столь сильно, что они покидают спектакль. Не боялась рисковать? «Ну я знала, на что иду, – чуть улыбается Ингеборга. – Режиссер сразу сказал, что он собирается делать это как клоунаду, а не как классический спектакль, где все в старинных платьях...» На роль Мышкина ее предложил Евгений Миронов, худрук Театра наций. К нему пришел режиссер Максим Диденко со своей клоунской затеей, и Миронов говорит: «Пусть Дапкунайте попробует!» Она согласилась почти сразу. Почему нет? Роковых красавиц играла, спецагента играла, медсестру играла, императрицу играла. Даже проститутку играла в «Интердевочке», после чего ее чарующий литовский акцент запомнил весь Советский Союз. Мышкин и клоунада – для нее еще одна интересная актерская задача. На самом деле минут через 15 после начала спектакля забываешь про то, что на сцене Дапкунайте. Она виртуозно владеет «чаплинской» пластикой. Женщина в роли мужчины – это редко получается успешно. Обратных ситуаций полно, включая шедевры вроде «Тутси», «В джазе только девушки» и наш «Здравствуйте, я ваша тетя!». А про фильмы «Сильвия Скарлетт» или «Йентл» вы слышали? Вряд ли. Хотя в первом мужчину сыграла Кэтрин Хепберн, а во втором – Барбра Стрейзанд. И что интересно: если мужчина в роли женщины – всегда комедия, то когда наоборот – это драма. Вспоминается лишь одно исключение – наша же «Гусарская баллада». Вообще это тема для целой диссертации по психологии искусства – почему женщина в мужской роли не смешит, а заставляет сострадать. Или вот близкие театральные примеры, кроме того же «Идиота». В «Современнике» Марина Неелова играет гоголевского Акакия Акакиевича, а в Театре Маяковского пять молодых актрис – все мужские роли шиллеровских «Разбойников». Опять же – ничего смешного. Ингеборга говорит, что могла бы сыграть и «серьезную» мужскую роль в кино, но не ради того, чтобы всех потрясти еще одной гранью таланта. Если ей будет интересен сценарий и понятен герой/героиня.
«Ингеборга, а сугубо мужские черты у вас есть?» – «Я не знаю, что такое сугубо мужские черты...» – «Ну, скажем, жесткость?» – «Я знаю очень много жестких женщин. И потом, в человеке вычленить одну черту невозможно: одного мы назовем жадным, а другого – бережливым, это все нюансы. Человек все же очень сложная конструкция». – «Ну хорошо! Но вот про некоторых дам говорят: она абсолютная женщина!» – «Про кого, например?» – «Например, про Ренату Литвинову». Тут Ингеборга демонстрирует свою фирменную улыбку: «Знаете, я работала с Ренатой как режиссером. И она замечательный, требовательный, очень организованный режиссер. Поэтому вешать на нее какой-то ярлык я бы не рисковала. Я считаю, что человек определяется по способностям, а не по полу». Если вкратце пытаться передать философию Дапкунайте, то сейчас эпоха слияния, синтеза – мужского и женского. Что выражается в одежде и даже уходе за собой. «Пока мужчины еще платья не носят, – говорит она. – Но если вы сравните, как мужчины одевались хотя бы десять лет назад и сейчас, особенно молодые люди, – они куда больше экспериментируют с внешним видом. Раньше казалось, что мужчине намазаться кремом – это ой-ой-ой, ты уже не мужчина! А сейчас это в порядке вещей. Помню, много лет назад, в Лондоне, я с удивлением спросила коллегу: «Ты мажешься кремом?» Он ответил: «А чем так сильно моя кожа отличается от твоей?» И он был абсолютно прав». Ингеборга говорит, что уже не разделяет ароматы на мужские и женские. «Hermès, например, делает такие, что не разберешься – кому они? Всем! Мои любимые Vetiver или Samarkande – унисекс». «Послушайте, но у женщины есть своя магия. Особенно у красивой, как вы. Вы можете манипулировать мужчинами? Включить мгновенно все очарование, если вам чего-то хочется прямо сейчас. Скажем, букет фиалок...» – «Я вам честно скажу: я могу себе сама организовать букет фиалок». – «Так хочется, чтобы другой организовал!» – «Тогда это должно быть неожиданно. Мы не должны о них просить. В этом и ценность фиалок». – «Ладно, фиалки – это мелко. А бриллиантовое колье?» – «Меня не интересуют бриллиантовые колье». И ставит точку своей улыбкой – которая вроде та же, но есть нюансы, как говорит сама Ингеборга.
В том же Театре наций она играет в спектакле «Жанна». В двух словах: Жанна – женщина из провинции, которая добилась всего сама. Стала богатой. И на самом деле тут Ингеборга играет по сути шекспировского злодея – властного, мстительного, решительного. Только «злодей» в сексуальном золотом платье. И с улыбкой, обворожительной и смертельной. Ричарду Третьему было бы чему поучиться у такой женщины. Кажется, Ингеборга права насчет синтеза и слияния. Мне в далеком ряду было не по себе от этой улыбки, а когда Ингеборга «включала» Жанну во время разговора, в полуметре, – будто отбрасывало силовым полем. На вопрос о визитах к косметологу она улыбнулась именно так: «Я всегда чуть-чуть удивляюсь таким вопросам. Они меня смущают. Потому что следующим вопросом, видимо, будет – есть ли у меня гинеколог? Да, мы живем в такое время, когда люди выкладывают самое личное в интернет, делятся деталями своей жизни. Это их дело. У меня нет инстаграма и прочего. Это не хорошо и не плохо. Пока это мой выбор». Я говорю, что вся она – ускользающая красота. Ингеборга смеется. Этот комплимент ей точно нравится. Она не бьютиголик. Но все же делает признание: «Конечно, я много пользуюсь косметикой. И если я куда-то иду, это не значит, что я всегда накрашена, но косметика – большая и важная часть моей жизни. Мне нравится тушь L’Oréal Paris: она разная, на все случаи жизни. Также у этой марки отличные подводки, например, с помощью подводки Smokissime я делаю себе грим для спектакля «Идиот». Не могу обойтись без двухфазной смывки для туши, потому что она снимает буквально все. А с красками L’Oréal Paris у меня особые отношения. Долгое время я красила волосы самостоятельно, смешивая несколько оттенков краски Excellence». Кстати, перед спектаклями она всегда гримируется сама. «В театре есть очень хорошие гримеры. Они делают мне сложные вещи: волосы, например. Но гримируюсь сама потому, что мне это нравится. Да, изначально мне помогают придумать грим. Для роли Жанны мне помогала визажист Наташа Власова, основательница школы MosMake. А с Мышкиным мы искали долго с театральными гримерами – и так и сяк... Нашли. И теперь я тоже все делаю сама. Мышкин же у нас черно-белый. Поэтому на помощь приходят профессиональная база Kryolan, черный карандаш и подводка L’Oréal Paris». Телефон перед спектаклем она отключает заранее. Когда гримируется, не должно быть никаких звонков. Ингеборга не хочет называть это патетически – входить в роль, погружаться в образ... Для нее это профессия. Скажем, пилот не начинает думать о небе и облаках накануне вылета. Он просто садится в кабину. Взлетает. В тот день, когда Ингеборга играет Мышкина, – никакого маникюра. Зато у Жанны – отменный, кроваво-алый, какой еще может быть у такой героини? Мода ей интересна, но так, весьма умеренно. Иногда ходит на показы. А что тогда по-настоящему интересно ускользающей женщине Ингеборге Дапкунайте? «Знаете, я очень люблю свою работу. Обожаю сниматься в кино, играть в театре и надеюсь делать это еще очень долго».
Теперь она еще полюбила преподавать. У нее студенты в Московской школе кино. «А зачем это вам?» – «Прозвучит достаточно банально, но когда ты видишь, что можешь другого сделать лучше, хотя бы немного, то это очень здорово. Когда мы набирали студентов, они вообще ничего не умели. А сейчас второй курс, и это уже что-то». Она не хочет предсказывать, есть ли будущие звезды среди ее студентов: слишком много должно совпасть. «Вот смотрите. Многие знали, что Ирина Горбачева из «Мастерской Фоменко» – очень талантливый человек и талантливая актриса. И говорили: сходите посмотреть на Горбачеву! Я сама видела ее в театре – она была прекрасна. Но вдруг она придумала штуку в своем инстаграме, которая сработала для всех. Она записывает смешные видеоскетчи, в которых многие узнают себя. И все совпало. И теперь Горбачева действительно звезда». На самом деле ей действительно не интересно ничего, кроме ее работы. И когда в роли Мышкина пищит и делает акробатические пируэты – она и живет по-настоящему. ...Во время съемки в студии возникает невольная заминка с галстуком. Который требуется для «мужского» образа Ингеборги. Надо сделать узел – никто не может, включая меня и фотографа. Мужчины разучились завязывать галстуки. Пытаемся крутить, вспоминая на ощупь, как это делается. Ингеборга невозмутимо наблюдает за этой сценой со стороны. Она тоже не умеет, но спокойно ждет. Это все-таки не женское дело.
Фото: Данил Головкин