«Если ты публичный человек, ты постоянно будешь разочаровывать людей, ­которые встречают тебя на улицах»: интервью с Райаном Гослингом

Райан Гослинг объясняет, зачем в детстве носился по всему Лос-Анджелесу, что заставляло­ его выкладываться­ на полную на съемках «Бегущего­ по лезвию 2049» и почему Харрисон Форд ударил его по лицу.
Райан Гослинг фото и интервью об известности и работе над фильмами

Райан Гослинг (Ryan Gosling) играет главную роль в фильме «Бегущий по лезвию 2049» (Blade Runner 2049) — сиквеле ­культового (а по версии британской газеты The Guardian — лучшего в истории) научно­-фантастического фильма. ­Если бы не это, не видать мне встречи с ним как своих ушей — потому что Райан не большой любитель интервью, красных дорожек, светских вечеринок, модных съемок и вообще всего, что сопровождает жизнь нормальной суперзвезды. Кажется, будь его воля, он бы только снимался, а с последним «Стоп, снято!» надевал потертую футболку, залезал в старый пикап и уезжал в неизвестном направлении жить жизнью обычного парня и примерного семьянина (Гослинг вместе с Евой Мендес растит двух дочек —Эсмеральду и Амаду). Встреть я его в каком-нибудь баре, мы наверняка бы отлично поболтали, он бы травил байки и рассказывал старые анекдоты. Но у нас официальное интервью, и Райан, похоже, нацелен разговаривать исключительно о фильме. Но даже это дается непросто — ведь все детали нового блокбастера держатся в строжайшем секрете­.

Я не считаю себя красавчиком. И вроде я не из тех, про кого говорят «идеальный голливудский типаж».

Вам же вообще ничего нельзя говорить про сюжет, да?

Ага, за мной повсюду следует снайпер. Это, конечно, создает некий дискомфорт. Еще есть вероятность, что мне в голову вживили чип, который может взорваться в любой момент. Так что пришлось научиться быть осторожным. Держать язык за зубами, знаете ли.

О, понимаю. Тогда пойдем издалека: вы были фанатом оригинального фильма «Бегущий по лезвию» с Харрисоном Фордом (Harrison Ford) в главной роли?

Конечно, фанател не по-детски. Хотя мне было лет двенадцать-тринадцать, когда я его посмотрел. Он вроде вышел за пару лет до этого.

**Он вышел, когда вам было два года, ­Райан. В 1982 году. **

Ха-ха, ну, тогда я действительно был слишком мал, чтобы идти на премьеру (смеется). Но я вот о чем. Даже будучи тинейджером, я смог оценить его по достоинству. До сих пор ценю. Возможно, это был первый фильм, который заставил меня по-настоящему вникнуть в свою суть, задуматься о подтексте. В «Бегущем по лезвию» нет ничего однозначного. Герой был неоднозначным, злодей был неоднозначным, была эта волшебная двусмысленность, с которой я никогда не встречался прежде. Я ­даже не предполагал, что подобное может быть в фильме. В нем было гораздо больше вопросов, чем ­ответов. А еще я в восьмидесятые жил в центре Лос-Анджелеса, где снимались многие сцены, и мы с друзьями часто играли в «бегущих по ­лезвию», ловили репликантов и все такое. Так что это важный проект для меня, а не хухры-­мухры. Я всегда хотел узнать, что произошло с тем миром, мне всегда было интересно, где оказался Рик Декард (главный герой. — Прим. ред.) и что с ним стало. Быть частью ответа на эти ­вопросы — большая честь для меня.

Переживаете за судьбу этого фильма, как его воспримут зрители? Учитывая то, насколько он особенный.

Я переживаю за любую свою работу. И за эту, конечно, ­тоже. Думаю, это даже полезно — тревожиться за результат. Но тут, конечно, выдающийся случай. Это же «Бегущий по лезвию»! Надо отдать должное Дени (Вильневу, режиссеру фильма. — Прим. ред.). Вот он действительно сохраняет спокойствие, хотя именно на нем лежит весь груз ответственности – он же капитан ­корабля, а я всего лишь член команды. И конечно, Харрисон. Без этих двоих я бы нервничал намного больше.

Вообще я безумно рад, что Харрисон и Ридли (Скотт, режиссер оригинального «Бегущего по лезвию», который выступил продюсером сиквела. — Прим. ред.) все-таки взялись за продолжение. Они ведь еще тридцать пять лет назад, когда первый фильм только вышел, хотели начать работу над второй лентой. Но ничего не получалось по куче самых разных причин.

Дени говорил мне: «Представь, что за каждой твоей сценой из угла наблюдает Харрисон Форд и разочарованно качает головой». Это он меня так мотивировал играть еще лучше.

**Вот вы говорите, что в детстве бегали по Лос-Анджелесу, воображая себя героем фильма. Каково же вам было оказаться в «реальном» будущем «Бегущего по лезвию»? **

О... Мы снимали в Будапеште, но можно считать, что ни в каком Будапеште меня не было. Я прилетел прямиком в Лос-Анджелес 2049 ­года. У меня захватывало дух от декораций, и каждый день на съемках приходилось как-то бороться с собственным ­восхищением по поводу всего, что творилось вокруг. Я все еще с ним борюсь­!

**А с восхищением по поводу работы с самим Фордом как боролись? Я делал с ним ­несколько интервью, и, как мне показалось, он не самый простой человек. Вы побаивались его? **

Да, было немного. Это же Харрисон Форд, ­кумир поколений. Очень странно находиться рядом. Никогда бы не подумал, что смогу ­поработать с ним. Но он оказался веселым парнем. Намного веселее, чем я ожидал. Настоящий остряк. А еще он умеет вдохновлять, как никто другой. Работая бок о бок с ним на площадке, я как будто переродился. Я почувствовал второе дыхание и снова влюбился в свою ­профессию. ** К перерождению имел отношение случай, ­когда он вас ударил по лицу? Что вообще ­произошло? **

Давайте я проясню: это была моя вина. Мы снимали сцену, и я слишком близко поднес свое лицо к его кулаку. Ну, бывает. Я этого не стыжусь. В конце концов, если мне должен был кто-то врезать по лицу, то я счастлив, что мне досталось именно от Форда. ** Расскажите о работе с Вильневом. Я смот­рел его «Прибытие» — по-моему, один из ­лучших научно-фантастических фильмов ­последних лет. **

Дени нашел идеальный баланс. Да, ­Ридли ­оказал на него огромное влияние, Дени уважает его работу и отдает дань оригиналь­ному фильму. Но все-таки снимает свое собственное кино. То есть «Бегущий по лезвию 2049» будет инте­ресен и тем, кто не видел ­оригинал, это абсолютно самостоя­тельная ­картина.

**А можно задать пару отвлеченных вопросов? Например, про Эмму Стоун. Вы уже три раза снимались вместе, планируете ли четвертый? **

Если она соблаговолит (смеется). Я надеюсь. Но она сейчас очень занята, возможно, уже ­позабыла обо мне.

**Особенно после «Оскара». Вы, наверное, ­жутко радовались за нее? **

Очень. Но я и до этого знал, что она лучшая. ** А вы – признанный секс-символ. Причем ­не важно, какие роли вы играете, этот ­статус всегда при вас. Как вы к нему ­относитесь?**

Я злой и страшный серый волк. Я совсем не тот, кем меня все видят (смеется).

**Никак не можете привыкнуть? **

Не знаю. Если честно, я особо об этом не ­думаю (смеется). ** Но у вас же армия поклонниц. Наверное, они часто подбегают к вам. Это раздражает? **

Нет, не особо. Просто нужно понять и принять одну вещь: если ты публичный человек, ты постоянно будешь разочаровывать людей, ­которые встречают тебя на улицах. Потому что ты человек. Такой же, как все.

**Вы никогда не говорите о личной ­жизни, но вам наверняка задают о ней вопросы. И это тоже не раздражает? **

А мне их особо и не задают. Неожиданно, да? Но, в любом ­случае, представьте: к вам подходит совершенно незнакомый человек и начи­нает расспраши­вать о подробностях вашей личной ­жизни. Кому это может ­по­нра­виться? У кого это может вызвать восторг? Отвечать на подобные ­вопросы — точно не часть моей работы. И ­слава богу.

Фото: Michael Muller