Кадрия родилась в Таджикистане, где застала гражданскую войну. В 14 лет она с семьей бежали в Россию и поселились в городе Сызрань. В 2006 году переехала в Москву, где работала корреспондентом на НТВ, входила в состав съемочной группы документального фильма «Несправедливость» на РЕН ТВ. Сегодня Кадрия фотографирует роды. Корреспондент Алина Кармазенюк провела с Кадрией весь день и узнала все о ее проекте и работе.
Фотография родов принесла мечту в мою жизнь. У меня всегда было желание делать что-то своё, ни на что не похожее, и когда я работала на ТВ, я была страшной выдумщицей. Но там я всегда зависела от кого-то другого, от более высокого начальника.
В 6:30 утра я уже садилась в метро и ехала на работу, в 2:30 ночи возвращалась домой, и в 6:30 снова ехала на работу. И так каждый день. Я поняла, что устала, не хочу больше так работать. У меня была страшная депрессия, я уволилась, мне было очень плохо. Я решила, что больше не могу делать то, что мне не нравится.
И тогда я вспомнила, что у меня есть образование — я когда-то училась в школе фотографии. Я два года не брала в руки фотоаппарат, и тут подумала: «А может, взять?». Я хотела сделать что-то хорошее, потому что много лет на телевидение я снимала про плохое. Я подумала, есть ли в жизни какой-то очень важный и приятный момент, который настолько недооценён, что на него еще никто не обратил внимания?
Я все продумала и поняла — это будет фотография рождения человека. Она должна обязательно быть чёрно-белой, чтобы не уводить от эмоций в реальность. Всё-таки чёрно-белые фотографии — это про любовь. У любви не так много оттенков. Вот говорят, что от любви до ненависти один шаг — это всегда шаг между белым и чёрным. Ты либо любишь, либо нет. Как только добавляются какие-то другие краски — это краски про что-то другое, они отвлекают меня. Поэтому проект изначально был запланирован как чёрно-белый.
Мы часто слышим о жизни великих людей. Но никогда не слышим, как рождаются великие люди. Потому что мы никогда не знаем, будет этот человек великим или нет. Но потенциально любой человек может изменить эту планету. Мне хотелось сделать фотографию, которая может оказаться важна для всего человечества. А если даже нет, то эта фотография будет важна для одной конкретной маленькой планеты — планеты Семья.
Когда я придумала, что хочу делать, я просто написала в фейсбуке, что я не хочу больше работать на телике и хотела бы пофотографировать на родах. Через какое-то время мне написала девушка: «Привет, я Катя, и я скоро буду рожать. Хочешь, поехали со мной?».
Мы были очень смешными, это был и её первый ребенок, и мой. В день «икс» она позвонила мне в четыре утра: «Я еду рожать!». Я примчалась к ней, но через 12 часов после звонка мы всё ещё ходили по коридору. Мы думали, это будет как в фильме — каталки, врачи, суета. Ничего подобного. Приехали, спокойно схватку продышали, поднялись, походили.
У нас были очень комфортные роды, всё было хорошо, родилась Лиза. За эти 12 часов я очень сблизилась с Катей. После этого я влюбилась в роды. Если бы первые роды были какие-то другие, не факт, что весь этот проект жил бы дальше.
И вот теперь мы каждый год празднуем день рождения Лизы, и я каждый раз говорю: «Твоя дочь родилась и изменила мою жизнь». Фантастика.
Мало кто представляет, какой лайфстайл должен быть у фотографа родов, тем более, если он один. Надо очень любить своё дело, потому что ему подчинена вся твоя жизнь. Все говорят: «Ой, это такая классная работа!» Когда за неделю было четыре отдачи материала, пять родов по 12–17 часов, сосуды на ногах полопались, потому что постоянно стоишь. А потом слышишь: «Это не работа». А что это тогда?!
Иногда мамы говорят мне: «Я хочу рожать в темноте, в тишине, без эпидуральной анестезии. Нужен ли мне фотограф на родах?» Я всегда говорю, подумайте дважды. Если вас это действительно будет отвлекать, то лучше не надо, всё-таки роды важнее. Если сможете абстрагироваться — нужен. Когда ты рожаешь, ты не обращаешь внимания на фотографа. Тебе в общем и целом есть, чем заняться. Я мамам это и говорю, но если вижу излишнюю тревогу, прошу подумать, потому что всё-таки хочется, чтобы в этом процессе мама чувствовала себя комфортно.
Папа часто бывает против фотографа. Я всегда спрашиваю мамочек: «Нужно ли нам так рисковать отцом?» Я не поддерживаю их нежелание. Да, я понимаю, что у всех есть какие-то границы, но роды — it’s woman’s work, женская работа. Я не верю в то, что папе на родах так сложно и он не может это перенести. Чёрт, да ей еще и больно, давай, соберись!
Я не отрицаю, что они переживают и для них это правда сложный момент, особенно когда не чувствуешь своим телом, что происходит. То есть ты просто в состоянии тревоги, которую не можешь контролировать. Поэтому им я тоже стараюсь помочь.
Это забавно, но чаще всего самые классные ребята — как раз те, которые говорили «фотосессия нам точно не нужна». Бывает, что у человека ноль эмоций всю дорогу, а потом приходят ночные сообщения огромного размера с благодарностями. На моей совести есть несколько человек, которых я заставила присутствовать на родах. Ну, как заставила? Я им просто объяснила, что так будет лучше. «Если тебе не понравится, в следующий раз не пойдёшь». Но это такой момент, его не повторишь, у него нет альтернативы, лучше его пережить.
Было одно письмо, которое довело меня до слёз. Мужчина на родах был совсем без эмоций, выдавил слов пять за весь процесс. А потом написал мне письмо, сказал, что не хотел идти на роды и пошёл только потому, что я уговорила. Он увидел рождение своей дочки, и это было неповторимо. Он был безумно благодарен, что пошёл. Это те эмоции, которые никогда не повторятся.
Это как-то не было принято раньше — поцеловать попу, пяточки новорожденного ребёнка. Но когда стало понятно, что нужны какие-то классные фотки, я стала придумывать вот эти вот «сцены». Я начала подговаривать акушерок: «Не могли бы вы, если это возможно, повернуть малыша? А можно сейчас папа возьмёт и потрогает ножки?»
Возможно, если б не было фотографа на родах, папа эти ножки так и не потрогал бы, потому что огромное количество мужчин просто боятся новорожденных детей, страшно что-то им сломать. А они такие сладкие, бархатные, тёплые, в первые минуты они пахнут совершенно по-особенному. И ты видишь, как папа целует эту ножку и аж вздрагивает от того, какая она нежная. И он начинает осознавать, что вообще-то появился новый человек, а сам он стал папой. И в этом смысле фотография родов — это тоже опыт, ведь, возможно, если б не было задачи снять это, то какие-то эмоции просто не посчастливилось бы пережить. Замотал младенца в кулёк, как-то взял, а может, и не взял. Ты как будто немножко помогаешь людям побыть в этих эмоциях: «Вот сейчас приложите к груди и закройте глазки, отдохните. А вы просто посидите рядом с супругой, ничего не надо делать, у нас не фотосессия, забудьте про меня. Всё комфортно, спокойно? Отлично». И тут уже результат — фото. Благодаря фотографии люди лучше запоминают это состояние.
Люди делятся на два лагеря. Причем тех, кто считают, что фотографировать роды — это извращение, гораздо больше. Я думаю, что среднестатистический россиянин, когда говоришь ему «фотография родов», представляет себе то, что на самом деле нельзя снимать.
Ты им говоришь: «Да вы не представляете, посмотрите эти фотографии». А они: «Нет, я даже смотреть не буду! Я и так знаю, что там». Знаете, сколько раз я слышала эту фразу? «Да вы не можете увидеть мир моими глазами. Вы просто посмотрите». И когда человек берёт себя в руки, решается посмотреть, сразу: «А, ну это ладно, это-то красиво». И так почти всегда. Кто-то стоит на своём до последнего, кто-то говорит: «Да, это круто, но я бы не стал, меня бы отвлекало».
Женщины сегодня настолько доверяют врачам, что могут позволить себе фоткаться во время родов. Это уровень развития медицины, и это другое отношение к женщине, к родам. Это эволюция. И если уж появился в родах такой развлекательный момент, значит, мы куда-то продвинулись. Мне нравится быть частью эволюции и показывать, что роды бывают разные.
Американцы много и реалистично пишут о процессе родов. Потому что очень много вокруг родов иллюзий. Никто не хочет думать о том, что будет больно, что это неконтролируемый процесс. Очень тяжело рожать, когда люди уходят от реальности. Классно, когда человек все осознаёт и идёт рожать, отпустив всё это: «Я знаю, что придётся трудиться, нужно довериться врачам». Люди пишут карту желаний, как будут проходить роды, пишут даже сценарии! Конечно, жизнью все эти сценарии переписываются.
Несмотря на то, что моя фотография родов очень художественная, то есть не такая документальная, как у тех же американцев, мне очень хочется смотреть на вещи реалистично. Моя фотография находится где-то между реальностью — кровища, перекошенные от боли лица — и бантиками, ленточками. Я бы хотела, чтобы люди помнили, что это процесс непростой, поэтому я выкладываю видео, даже если естественные роды заканчиваются кесаревым сечением или малыш уходит в реанимацию. Потому что такое бывает, это роды, это естественный процесс, это жизнь. Мне не хочется своей фотографией уводить в мир иллюзий, что ты два раза вдохнул, поморщился — и вот родил ребенка. Нет, это процесс, который чаще всего непредсказуем. Но я стараюсь показывать реальность мягко и тактично.
Мне стоило очень много сил убедить людей, что съёмка родов — это не про промежность, это не извращение, это про красоту и любовь. Я думаю, когда эти дети вырастут, они скажут мне спасибо.
Когда я родилась, маме сказали: «Поздравляю, женщина, у вас девочка!» А мама ответила: «Это не мой ребёнок, у меня должен быть мальчик!» Сейчас понимаю, что этот ребёнок должен был стать феминисткой.
Мало кто на самом деле замечает феминисток. Слышны только самые громкие голоса. И многие говорят: «Почему феминистки такие агрессивные?» Да потому что если говорить об этом мягко, никто не услышит. Феминизм — он про равные права женщин и мужчин. Про право на выбор. Это то, что феминизм для меня. Люди говорят: «Да что такого? У всех женщин есть право выбора, хочешь — иди направо, хочешь — налево». Но если разбирать жизнь более детально, сразу видно, насколько это право ограничено. Часто ограничено самой женщиной, потому что она выросла в патриархальной системе и не представляет, что может быть иначе.
Когда мы говорим о женщинах, которые выбирают мужчин не по любви, а по деньгам, люди говорят: «Ну это же её выбор, её никто не заставляет». Да, но она не знает, что можно по-другому. Она просто не может себе представить, что она должна сделать в жизни, чтобы заработать денег, например, на свою квартиру. «Девочка так не может». «Девочка должна выйти замуж, родить детей». Мы живем в этой системе.
Я так глубоко увлекалась феминизмом, что в 37 лет впервые поняла, что не обязательно рожать детей. Если я не смогу родить из-за возраста, потому что не сложилось, не встретила того человека, — это нормально.
Это мой выбор. Моя жизнь не сконцентрирована на семье, и я не считаю единственным предназначением женщины рожать детей. Есть куча гениальных мужчин, у которых не было детей, — и ведь ничего. К ним общество таких требований не предъявляет. А женщина, что бы она ни сделала, чего бы ни достигла, если не родила — значит, неполноценная. Вот ты будешь гениальным человеком, а тебя спросят: «Какого хрена ты потратила свою жизнь на эту ерунду? Могла бы рожать детей!»
Когда я это слышу, меня это страшно злит. Почему так? Да, того требует эволюция, кто ещё будет рожать детей, если не мы. Но можно попробовать хотя бы перераспределить обязанности, по-честному. Я абсолютно нормально отношусь к тому, что мужчины уходят в декрет по уходу за ребенком. Может быть, мужчина зарабатывает меньше женщины, и эффективнее для семьи, чтобы он остался дома с ребёнком, а она зарабатывала, если у неё это так хорошо получается. Но женщины должны отстаивать своё право так делать. Она выбрала не альфа-самца с железными яйцами, который каждый день ходит куда-то мамонтов добывать. Я за осознанность и за принятие любого выбора. Например, женщина, у которой есть много партнёров, в обществе будет называться «проститутка». Если у мужчины много партнёрш — он «ловелас», «повеса», и куча других приятных даже на слух слов. Почему так?
Женщина хочет равных прав. Если ты хочешь сидеть дома с ребёнком, и ты осознаешь, что этот выбор действительно только твой — прекрасно. Главное, чтобы он был твой, и чтобы твой партнёр его поддерживал. Но чаще всего женщина как будто по умолчанию садится дома с ребёнком, не занимается карьерой, а муж через десять лет вдруг понял, что ему в этой семье тесновато, ему надо куда-то уйти. Он в лучшем случае платит алименты, а женщина десять лет сидела дома, готовила ему завтраки, обеды и ужины, ухаживала за детьми и не развивалась профессионально. И теперь не знает, что делать. А он идёт дальше, он за это время успел вырасти. Поэтому я считаю, что опеку над ребенком нужно делить пополам. Ты развиваешься, и я развиваюсь. Если хочешь, чтобы я обслуживала тебя и не развивалась, — давай будем ежемесячно копить деньги на моём счету, и я буду чувствовать себя в безопасности. Почему нет? Это вопрос договорённости. «Если есть брачный контракт — значит это не любовь». Хрень это всё! Нужно обо всем договариваться. Когда есть договорённость — любовь живёт.
