Жара плюс 34 по Цельсию, комары изъели ноги, в руке серп, а вокруг – фиолетовые поля змееголовника. Вспоминаю жен декабристов и чувствую себя не меньшей героиней. Только утром я прилетела из Москвы в Абакан, а спустя пару часов автопробега по степям оказалась близ села Кирово, на органической ферме марки Natura Siberica. По соседству – то самое Шушенское, в котором отбывал ссылку Ленин, а почти за сто лет до него – как раз декабристы. Строительство этой фермы началось два года назад. И сейчас на 33 гектарах раскинулось большое хозяйство: половина уже засеяна редкими сибирскими таежными и степными растениями (девясил высокий, душица обыкновенная, календула лекарственная, котовник кошачий и другие – всего 14 видов). Из этого сырья получают дистилляты, экстракты и эфирные масла для косметических средств марки. В будущем такие хозяйства собираются открыть на Камчатке и Сахалине. Работницы фермы, простые местные женщины, переживают за меня – как бы не отрубила себе ногу серпом. А я в поте лица (тут уже +50 °С!) собираю змееголовник для последующей дистилляции. Лучше ПровансаИстория марки Natura Siberica началась, как в русской сказке, с аленького цветочка – родиолы розовой (Rhodiola rosea). "На основе этого растения и масла сибирского кедра мы запустили в 2007 году серию шампуней и кремов для лица, – рассказывает Александр Стукалин, директор марки по технологиям, приехавший со мной из Москвы. – Родиола занесена в Красную книгу, и последние места, где ее разрешено свободно собирать, – это Хакасия и Республика Алтай. Раньше мы покупали ее у местных жителей, а пару лет назад решили попробовать выращивать сами и делать экстракты из свежего сырья". Так родилась идея открыть ферму, но не простую, а органическую, по всем правилам – с международными сертификатами.
Родиола – растение, которое весной первое начинает расти прямо из-под снега. Ее называют "сибирским женьшенем". Это сильный адаптоген, который помогает спортсменам, например, восстанавливаться после тяжелых нагрузок. Экстракт родиолы оказывает омолаживающее воздействие на кожу – стимулирует обменные процессы в клетках дермы, повышает ее защитные функции, насыщает витаминами. "Представьте, в Азии корень родиолы продают на черном рынке: его целебные свойства очень высоко котируются", — говорит Александр и протягивает корешок, чем-то похожий на имбирь. Сделаю настойку и буду пить осенними вечерами для укрепления иммунитета. Таких уникальных растений в Сибири полно. У французов есть Прованс с его знаменитыми травами, а мы чем хуже? Довольно скромная по российским меркам Хакасия в два раза больше славного французского региона. Когда марка только запускалась, про органическую косметику в России слышали немногие. "Нам говорили, что мы сумасшедшие!" — смеется Александр. Но время шло, интерес к таким средствам стал расти, а в 2011–2012 годах начался органический бум, и производство решили расширять.
Мы шагаем, озирая бескрайние поля – тут календула, там донник лекарственный, ромашка. Насыщенный запах трав на солнце одурманивает – настоящий сеанс ароматерапии на свежем воздухе. Московская суета осталась далеко позади. Участки, которые мы видим, засажены прошлой весной. В первый год растения только формируют корневую систему. "Наша задача — следить за тем, как они себя ведут в среде, которая для них не очень естественна. Затем мы соберем урожай и выясним, сохранились ли в них полезные свойства. Если да, то наладим производство", – говорит Семен Гашников, руководитель проекта органического земледелия Natura Siberica. "Мы специально подбирали участок, который полвека не распахивался, – его использовали только для выпаса скота. Значит, тут не было никаких удобрений и химикатов", – объясняет Семен и тут же кричит рабочему, чтобы не ехал на тракторе по краю поля. Рабочим тоже надо привыкать к тому, что эта ферма живет по строгим законам чистой экологии. Консультирует работников фермы профессор Цицилин, автор книг о лекарственных растениях России.
Он продумал схему многолетнего чередования сортов и культур – оптимальную для естественной борьбы с сорняками. На органической ферме нет и не может быть никакой химии – даже навоз должен быть получен от «правильных» коров, которые паслись на экологически безупречных лугах. Чередование необходимо еще и потому, что растение не должно жить на одном месте более трех лет, иначе оно начинает болеть.
Фермеры изучают возможности земли, чтобы расширять свои угодья. Семена некоторых растений (например, шлемника) они взяли в Институте лекарственных и ароматических растений. Календулу прислал ставропольский Институт семеноводства и селекции. В отличие от Европы, где постоянно выводят гибриды, в наших институтах сорта сохранились в их первозданном виде. Есть идея перенести само производство из подмосковного Дмитрова сюда, в Хакасию, чтобы экстракты из свежих растений сразу же добавлять в косметические заготовки. В сентябре на ферме открылся цех фильтрации и дистилляции, и я буду первой журналисткой, которая увидит приехавшие из Германии агрегаты в работе. "Чтобы экстракты максимально сохраняли свои свойства, надо следовать определенным технологиям", – рассказывает Семен. Из 50 килограммов змее-головника получают около 25 литров дистиллята. Процесс перегонки занимает около часа. Пока мы ждем завершения дистилляции, Семен показывает мне мешки с высушенными растениями, которые хранятся тут же, в большом ангаре. Сушка проходит естественным образом: урожай раскладывают на тканях под навесом в хорошо проветриваемом помещении, чтобы не было воздействия прямого солнца: 10 килограммов свежих трав после усушки весят 2,5 кило.
Какая дикость!На второй день нашей экспедиции мы отправляемся на "дикий сбор" (в Европе принят термин wild harvesting) – туда, где все растет естественным образом. Нам нужны облепиха, сибирская лиственница и котовник – они перерабатываются в ингредиенты для разных средств: от шампуня до крема для лица. Максимум, чем можно пользоваться, – серп и ножницы. Никакой механики. Так же занимались собирательством наши предки тысячи лет назад. "Наше сырье – образец чистоты. В нем нет и следа химических удобрений», – говорит Александр. Эти растения прошли естественный отбор – остались только жизнеспособные, сильные, богатые полезными веществами. У компании есть разрешения на использование в косметике 16 растительных экстрактов из дикорастущих растений. Как и у травников и знахарей, у марки имеется календарь сбора. Урожай должен быть снят в момент максимального накопления в растениях питательных веществ. "Очень важно чередовать места сбора: на одном участке траву и листья можно срывать раз в два года, корни и корневища выкапывать раз в три года, а некоторые растения собирать раз в пять лет", – говорит Александр. Конечно, мы не отправились в тайгу на три дня, вооружившись ружьем, как это делают постоянные поставщики марки, крепкие сибирские мужики. "Площадь земель для сборов в Таштыпском районе составляет 6000 га", – говорит Александр. Мы выбрали участок поближе, в 230 км от Абакана. Вокруг – ни души, если не считать белок, птиц и пары диких свиней. Требую скорей показать мне кусты облепихи. Дело в том, что я очень люблю скраб для тела с этими ягодами и облепиховый шампунь. По составу содержащихся в облепихе аминокислот ее смело можно причислить к одному из мощнейших superfoods по-русски. Зачем ягоды годжи, когда есть облепиха? Такая краснота подмосковной облепихе даже не снилась. Вместо того чтобы собирать ягоды, начинаю жадно их есть. Александр прерывает меня: надо идти за лиственницей и котовником ("это смесь валерианы и мяты"). На лиственнице мне разрешают срезать только две-три ветки – иголки колют руки, но кто сказал, что собирательство – дело легкое? Выбираем ветку, изучаем ее на предмет грибка и других поражений. На следующий год сюда может приехать органический аудит, чтобы убедиться, что я срезала две ветки, а не больше. Аудиторы проверяют почву, сами растения и продукцию на соответствие требованиям экологии. Обещаю себе вернуться сюда в июне – на сбор родиолы. К этому времени тут собираются разбить уникальный ботанический сад с 60 видами растений, которые используются в косметике. Проект экоотеля Natura Siberica тоже готов, построить его – вопрос года-двух. Так что, где остановиться в следующий раз, я уже знаю.
Фото: Максим Авдеев