Девять утра, я еду в машине на работу (не за рулем), в голове бурлят задачи на день, в руке – уже раскалившийся от деловой переписки айфон. На лице – макияж, которому я посвятила добрую половину утра: аккуратные стрелки, трио из праймера, тонального крема и рассыпчатой пудры, красная помада (да, я считаю, что алые губы в девять утра – не преступление). Вдруг я вспоминаю, что засыпала вчера с мыслью посмотреть выступление пятнадцатилетней фигуристки Юлии Липницкой, которое пропустила в прямом эфире. Загружаю видео в айфоне, параллельно продумывая план редколлегии. И на первых аккордах песни Пугачевой «Не отрекаются любя» замираю. Забываю про редколлегию и вообще про все. Не только – и не столько – потому, что под эту великую песню было пролито столько первых, горьких девичьих слез. И даже не оттого, с какой грацией и легкостью невесомое, будто гуттаперчевое тело Юлии кружится в кадре. Колоссальная сила, наполняющая это совсем юное, тонкое, воздушное существо, бесстрашие и абсолютная искренность в момент выступления перед тысячами сверлящих глаз – вот что восхищает меня до мурашек. Сейчас, печатая это письмо, я еще не знаю, как выступит Юля в индивидуальной программе. Но для меня это не имеет значения. Потому что эта хрупкая и в то же время твердая, как лед, которому она отдала свою юность, девочка уже стала моим кумиром, напомнив о главном. О том, как важно в этой жизни быть смелым, сохранять веру в себя и страстно любить то, чему отдаешь эту жизнь день за днем. А еще о том, каким красивым может быть женское лицо, которое светится внутренней силой. К офису я подъехала без стрелок и без тона, потому что конец выступления Липницкой, те секунды, где она вращается со скоростью, на которую, казалось бы, не способно человеческое тело, я проплакала. Но на губах горел свежий слой красной помады, и – главное – меня наполняло ощущение счастья. А за это, как пела Алла Борисовна, можно все отдать.
