Девочка собирается на свидание. Ей шестнадцать. Крутится перед зеркалом. За дверью – осень, серые пятиэтажки, трубы местного завода, нетрезвые мятые дядьки в черных куртках. Короче, русская хандра. Девочка должна победить этот скучный, безысходный мир. И она берет самую красную помаду, хватает самые лиловые тени. Да, она будет маленькой русской Коломбиной, она сделает свой карнавал в сером городе, превратит жизнь в праздник. И парнишка, что ждет ее с одной розой около кафе, очень рад ей такой. Ему тоже хочется праздника. Коломбина целует его, на щеке остается след помады, оба смеются.
…Девушка идет устраиваться на работу. Ей двадцать пять. У нее уже было два неудачных служебных романа, сальные шуточки босса на предыдущей работе и интриги завистливых соседок по конторе, которым за сорок. Уж наплакалась она, бедняжка, намучалась. Теперь-то она не даст себя в обиду, она должна победить всех сразу. И девушка красит ногти самым кровавым лаком и укладывает волосы как боевой шлем. Да, она будет маленькой русской амазонкой, она примет вызов “врага”, превратит офис в поле битвы. И начальница отдела кадров смотрит на нее с легким испугом, просит трудовую книжку и осторожно спрашивает: “А тушь у вас какая, если не секрет?” – “Шанель!” – рубит сплеча девушка. “Ого! – сражена начальница. – Пишите заявление”.
…Женщина плетется на родительское собрание. Ей тридцать семь. У сына выходит двойка в четверти по математике, муж вчера опять не ночевал дома, наврав про больного друга, на работе ей не дали отпуск, когда просила, а еще вдруг начали выпадать волосы от стресса. Но женщина подготовилась. Она же знает, что на собрании тридцать мерзких мамаш будут пристально разглядывать несчастную: ее гулящий муженек всем на районе известен. Она нарумянилась так, будто ей танцевать в конкурсе самбы и румбы, а глаза подвела, будто ей петь партию в “Аиде”. Да, она будет маленькой русской примой, она пройдет через весь класс так, что все эти тетки заткнутся! И она эффектно возникает в лучах софитов, и тетки смотрят на нее со страхом и любопытством, а одна осмеливается спросить: “Извините… вы… взносы сдали?” – “Сдала! – отвечает она. – Но могу добавить, если вам не хватает!” Аплодисменты, крики “браво!”.
…Вся жизнь русской женщины – то битва, то концерт, то карнавал. И на лице то оперный грим, то боевой раскрас, а то все сразу вместе. Она не может без этой защиты шагу ступить, иначе растворится, рассеется, исчезнет в осеннем воздухе, а ей – жить, бороться и не сдаваться. И вот когда наконец она вырастила детей, спасла мужа от алкоголизма и любовниц, когда у нее порядок в доме и в голове, она понимает: карнавал окончен, битва выиграна, можно все смыть. И остаться со своим живым натуральным лицом. И однажды хмурым утром смотрит на себя в зеркало. “Боже, как я постарела! А эти круги, синяки, отеки… Нет, так на улицу не выйти”. И она хватает румяна, помаду и тушь. И карнавал продолжается. И поле битвы – Земля.