Казалось, Карли Клосс ждала всю жизнь именно меня: "Oh hi Alex! How are you?" И сияла так, что сомнений быть не могло: дождалась! Дело было на бэкстейдже шоу Victoria’s Secret, и к Карли меня подвел один из бойких агентов, которые тут распоряжались прессой. Я старался не заглядывать в вырез розового халатика Карли, а она и не смущалась: смотри, Лёха, я же для тебя одного делаю все эти массажи, процедуры, пилинги-шмилинги! То есть она такого не говорила, но это было ясно без слов. …У всех моделей существует неписаный кодекс поведения. А может, даже и писаный, я к ним в контракты не заглядывал. Прежде всего — максимальное, чрезычайное радушие по отношению к любому представителю медиа, рекламы или смежного бизнеса. Улыбаться до скрипа в ушах. Приветствовать громко и театрально. И еще обязательно протягивать руку. Это, конечно, вообще дурацкая затея — с рукопожатием, но ее не модели придумали, это выкрутасы политкорректности. Уж не помню, кто из девушек — может, Милла Йовович — пожал мне руку с мощью тренера по боксу. Отвечать на вопросы у моделей принято с такими ужимками, будто они играют на сцене КВН. "Люблю ли я Россию? Да я обожаю Россию! Анна Каренина! Водянова! Балет!" — и девушка закатывает глаза, всплескивает руками. — "Сколько раз я была в России? Два!" — Она поворачивается к агенту и уточняет. — "Ой нет, один раз! Это было волшебно! Вандерфул!" Тут важно напомнить: быть интеллектуалками от моделей не требуется. Знают про Каренину — и хорошо. Помнится, лет десять назад мне предстояло первое в моей жизни интервью с моделью — для Vogue. Это была наша Анна Вялицына, девушка не просто красивая, а еще и с веснушками, что меня всегда сводит с ума. Заранее составил список вопросов — что-то о книгах, о судьбе России, чуть ли не ввернул Бердяева. Общаемся – и понимаю: девушке скучно. Но это не она глуповата, а я дурак. В зеркальной проекции — это как я бы пришел к академику Капице и стал спрашивать о помадах. Быстро перестроился, задал вопрос о веснушках. Анна оживилась. Дело пошло.
В Allure c этим нет проблем. Жесткий формат не позволяет лезть с глупостями. Речь только о спорте, диетах, ну и кино, музыке, бойфрендах. Всем хорошо. Скажем, три дня назад встречался в Париже с Тони Гаррн — для чего, узнаете в мартовском номере, — но первым делом спросил о ее гигантском росте: а она выше меня на полголовы, без каблуков. Как, мол, Тони, себя ощущаете среди "пигмеев"? Понятно, что не я первый с таким оригинальным вопросом, но Тони с удовольствием сообщила: да, ей нравится смотреть на всех сверху. Всё у нее под контролем. Но о чем моделей точно не стоит спрашивать — так это о будущем. Много раз задавал вопрос: что будете делать лет через десять, когда покинете подиум? Конечно, девушки продолжают улыбаться, но вопрос никому не нравится. Красотке двадцать с небольшим, у нее сейчас самый шик, мечта сбылась, жизнь удалась: контракты, обложки, квартира с видом на Манхэттен, бриллианты от поклонников, поцелуи от самого Лагерфельда. А тут — здрасьте! — журналюга бубнит о каком-то мутном будущем. Да она сейчас живет, смотрите, как грудь вздымается, как волосы развеваются. Она знает, что завтра летит на съемку в Аргентину, а через неделю — в Лондоне. Десять лет — это из области физики сверхвысоких температур, с этим как раз к Капице. Но зато модели никогда не отказываются сфоткаться с журналистом. Им это искренне нравится. И если журналист стоит как испуганный тушканчик, то модель положит руку ему на плечо, согреет, приласкает и при этом явит чудо, которое меня неизменно восхищает. Даже если фотографы напротив будут стрелять как пулеметчики своими "кэнонами" — не окажется ни одного кадра, где у девушки будут полуприкрыты глаза или кривовата улыбка. Чудо, истинное чудо! Отрезать на фотке балбеса-журналиста — и готов снимок для первой полосы: знаменитая модель объявила о благотворительном проекте! Или подставьте любую подпись. Все равно глазеть будут не на текст, а на девушку.
Фото: GettyImages