Геннадий Валентинович жил не зря. Мало кто может похвастаться тем, что по-настоящему нужен людям, будучи всего лишь московским силовиком не бог весть какого, но все-таки полета, а не ползка. Очень часто человек его должности у россиян вызывает либо ненависть, либо равнодушие, либо страх. Иногда эти три отношения меняются местами, а вот Геннадия Валентиновича многие искренне любили, причем и мужчины, и женщины. Он умел помочь, когда нужно, и при этом оставаться в тени. Никогда не требовал особого внимания, хорошо знал о своей роли в жизни каждого, кого он облагодетельствовал, но не напоминал о ней. Да, он иногда мог позвонить в ночи или написать своим подопечным, но это происходило в исключительных случаях, и все ему это прощали. Даже жены крышуемых им предпринимателей достаточно средней, по меркам российского Forbes, руки. Была, правда, у Геннадия Валентиновича тайна, но подождите, не все сразу.
Коля, Толя и Боря дружили давно, у каждого была традиционная для отечественной экономики смесь своего бизнеса и управленческой позиции в госкорпорации. При таких делах очень нужен свой человек хотя бы в какой-то силовой структуре. Никогда ведь не знаешь, откуда прилетит граната, могут и бизнес прижать, а могут и в хищениях авторучек обвинить. Вот на такой случай и был у трех друзей в книжке записной телефон волшебного Геннадия Валентиновича. Как человек военный, покровитель любил не деньги, точнее, не только деньги, а прежде всего уважение, которое в его понимании должно было выражаться в личных визитах по соответствующим праздникам. Отслужил Геннадий Валентинович в трех родах войск, поэтому пил кроме Дня чекиста еще в День ВДВ и День пограничника, прибавим 23 Февраля, 9 Мая, День Конституции, День независимости, День народного единства, 7 Ноября, Новый год, Рождество и почему-то День рождения пионерской организации. Этого секрета Геннадий Валентинович не выдавал, но все знали о его любви к дате — говорят, в юности был он влюблен в пионервожатую. Если прибавить встречи по делам самих, так сказать, управленцев, то в год набегало около двадцати визитов к покровителю. Каждый сопровождался неким символическим и не очень подношением, а также абсолютно несимволическим возлиянием.