По семейной традиции

Актриса Изабелла Росселлини, которая была лицом Lancome в течение 14 лет, передала эстафету своей дочери — 23-летней студентке Элеттре Видеманн.
По семейной традиции

Элеттра как две капли воды похожа на своего отца – режи­с­сера Джона Видеманна. Она сама это признает («Глаза, нос, телосложение – я стопроцент­ная Видеманн»). Тем не менее все ей постоянно говорят, что она чем-то напоминает и маму Изабеллу, и в конце концов до­ля правды в этом должна быть – ведь именно ее мама четырна­дцать лет была лицом косметиче­ского гиганта Lancome. Теперь ее дело – появляться в роскошном образе в рекламных кампаниях макияжа и духов – унаследовала дочка. Мы встретились в Париже – двад­цать три года, серая шляпка, 44-й размер, высокая, стройная и совсем не броская.

Как настроение, Элеттра?

Мне кажется, что я выиграла в лотерею, сорвала джекпот, до сих пор не могу в это поверить.

А что говорит ваша мама?

Она счастлива и безумно гордится мной. Знаете, что она сказала мне пару дней назад? «Ты не могла меня обрадовать сильнее. Даже если бы ты сообщила мне, что ждешь ребенка и выходишь замуж».

О своем контракте с Lancome ваша мама говорила: «Это как заново встретить старого друга». Однако в этой дружбе были и взлеты, и падения. Ходило много разных слухов о раз­рыве контракта Lancome с Изабеллой Росселлини, мол, актрисе исполнилось сорок и в тот же день ее отправили в отставку. Вы помните что-нибудь?

Ровным счетом ничего – я же была совсем маленькой. Но моя мама всегда сохраняла хорошие отношения с Lancome, она до сих пор дружит с некоторыми людьми оттуда. И вот теперь мне предстоит оставить свой след в истории этого дома.

Стать лицом крупной косметической фирмы — многие модели годами вышагивают по подиуму, чтобы добиться этого. А у вас случилась молниеносная карьера!

В модельный бизнес я попала случайно, три года назад по­друж­ка привела в агентство. Когда в интервью меня спрашивают о моей «карьере модели», я всегда удивляюсь, потому что я не считаю себя ею. Просто мне выпал этот шанс, вот и все.

Что вы предпочитаете — съемки или показы мод?

Мне нравятся показы, но я боюсь, что уже старовата и тол­стовата для этих стандартов, поэтому лучше съемка, причем когда меня снимают выше плеч – одно лицо.

Позировать для рекламной кампании и работать на подиуме — одно и то же?

На показе тебе говорят: «Иди прямо до конца подиума с непроницаемым лицом – никаких эмоций». И я никогда не понимала, что должна выражать эта «непро­ницаемость». По моему лицу легко прочитать все состояния моей души. Посмотрим, как я смогу самовыражаться, работая с Lancome.

А как насчет кино?

Не уверена, хотя у моей семьи особые отношения с кино, особенно с итальянским: моя бабушка – актриса Ингрид Бергман, а дедушка – режиссер Роберто Росселлини, и я очень горда этим. У меня была даже пара предло­жений, но я их отклонила. Пока мне нравится быть моделью в свободное от учебы в университете время.

Что вы изучаете?

Политику.

Если не кино и не мода, то как вы представляете свое будущее?

Работа для Lancome дает мне время на раздумья: сейчас я буду много путешествовать, и это откроет мне новые перспективы. Четыре года назад хотела стать ветеринаром, затем политиком, сейчас мне интересны вопросы окружающей среды. Мир меняет­ся так быстро. Через два года я точно решу, где мое место.

Как прошло ваше детство? Изабелла Росселлини — типичная итальянская мать?

Да, так и есть. Но она также всегда давала своим детям свободу принимать решения и учиться на собственных ошибках.

Итальянские мамы готовят дома ма­кароны и лазанью. Изабелла тоже?

Нет, пасту нет, но мы делаем барбекю на даче, готовим салаты и рыбу.

И все-таки как живется с мамой — иконой стиля и красоты?

Для меня она просто мать. Конечно, когда видишь ее модельные фотографии, она кажется обладательницей сверхчело­ве­ческой красоты, несравненной богиней. Но в итоге для меня она просто мама, которая готовит ужин для всех моих друзей, ко­гда они приходят ко мне в гости, и которая ходит по дому в футболке и шароварах без макияжа и всякого стеснения.

В древнеримской мифологии Электра демонстрирует сильные чувства ревности к матери и…

Нет, это не мой случай (смеется). Мы на самом деле такие разные – лицом, ростом, телосложением, цветом волос... Да всем! Мы не можем ревновать друг друга к таким вещам, как внешность. Думаю, меня так назвали, потому что Электра – антипод Эдипа, у которого как раз и были подобные комплексы.

В этом месяце ваше лицо появится в журналах по всему миру. Не боитесь?

Конечно, немного побаиваюсь. Меня спасает тот факт, что, когда моя фотография появляется в журнале, особенно с идеальными волосами и макияжем, я пролистываю эти страницы – совсем не узнаю себя.