Хороша Маша

Русская американка Мария Шарапова демонстрирует свои аппетиты относительно Высокой моды, большого тенниса и батончиков «Сникерс».
Хороша Маша

Под раскидистыми пальмами знаменитой теннисной Академии Ника Боллетьери во Флориде между кортами вышагивает на десятисантиметровых платформах 19-летняя теннисная чемпионка Мария Шарапова и поет дифирамбы своему приятелю, модельеру Марку Джейкобсу. «Божественные туфельки, – с энтузиазмом тараторит Маша. – А какая выделка и колодка! Марк умеет придать женской ноге изящную форму». Поразмыслив, она продолжает: «Конечно, я закаленная спортсменка – это факт. Я – атлет, профессионал, но этого могло бы и не быть, потому что во мне очень много, как бы это сказать, – девчоночьего».

Через десять секунд два подростка из академии, плетущиеся за Марией с того момента, как она вышла из трейлера, где хранится ее спортобмунди­рование, не выдерживают и, осмелев, начинают скандировать: «Ма-ша! Ма-ша! Мы тебя любим!» «Йо! – кричит им в ответ Мария совсем не девчоночьим голосом. – Супер! Все о’кей!»

Назовем ее многоликой. Минуту назад она во весь голос славила качество обуви Christian Louboutin («Пару месяцев назад купила себе первую пару босоножек. Только неделя, как я их ношу, но с первой секунды поняла – так вот почему люди о них так отзываются»), а теперь она носится по корту с ракеткой наперевес и демонстрирует свою фирменную подачу, когда мяч летит со скоростью сто восемьдесят километров в час (Макс, ее вездесущий агент, не без гордости сообщает, что съемочная группа рекламного ролика Canon надевала спе­циальные защитные комбинезоны).

Сочетание красоты и силы позволило ей завоевать толпы поклонников по всему свету. Но спросите победительницу Уимбл­дона и Откры­того чемпионата США, в чем ­секрет ее успеха, и она смутится, начнет скромничать. «Меня до сих пор изумляет, что люди просят у меня автографы. Я не считаю себя знаменитостью», – пожимает плечами Маша.

Ее суровое детство отчасти придумано ею самой (поэтому она и не любит вдаваться в подробности), но, возможно, оно и воспитало в ней скромность. Ей было семь лет, когда папа привез ее из России во Флориду, на двоих у них было семьсот долларов. Через два года подтянулась и мать. «Ох, и трудно же было нам! По-английски мы совсем не говорили. Знакомых – никого, – вспоминает тенни­систка. – Мы с папой уже тогда были одной командой – одни против целого мира. Одежда – самая красивая, машина – самая шикарная: все это было впереди, но вопрос только – когда?»

После побед в пятнадцати турнирах, в том числе в двух «Большого шлема», плюс солидные конт­ракты с Nike и Canon, именные духи и линия аксессуаров в Японии (которые идут нарасхват) – похоже, Марии наконец-то живется комфортнее на чужбине. «Купила себе место... нет, не на кладбище, на Манхэттен-Бич – это в Калифорнии. Жду не до­ж­дусь, когда закончится ремонт, сейчас сама занима­юсь интерьером. Здорово, что это рядом с океаном, буду осваивать серфинг, – говорит ­Маша и тут же хмурится: – Лгать не буду, кое-что меня в этом доме смущает: уж больно гардеробная маловата».

Фэшн-аппетиты у русской теннисистки, мягко говоря, огромные. «Став чемпионкой в один из первых разов, я пошла прямо в нью-йоркс­кий бутик Marc Jacobs. В первый раз я купила вещь от дизайнера и до сих пор храню это платье, – вспоминает Шарапова. – Но я до сих пор люблю вещи и подешевле, молодежные. В юности мой любимый магазин был Express – каждый день рождения я про­сила родителей, чтобы они подарили мне туда подарочный сертификат на покупку. Или вот лондонский TopShop – каждый год после Уимбл­дона я совершаю налет на этот магазин, это уже стало традицией. В прош­лом году я в буквальном смысле набила барахлом целых три чемодана. Продавцы были в шоке».

Однако в отличие от других звезд, падких на модные новинки, у Марии Шараповой к этой сфере куда более глубокий интерес: «Я всегда выворачиваю вещи, смотрю, как скроено и прострочено. Фэшн – это искусство. И когда-нибудь я тоже стану модельером». Между прочим, она уже сейчас участвует в разработке своих спортивных костюмов от Nike. Например, ее черное платье с блест­ками в стиле Одри Хепберн, в котором в сентяб­ре 2006 года она выиграла Открытый чемпионат США, на благотворительном аукционе в интерне­те ушло за двадцать одну тысячу долларов. «Предел моих мечтаний – собственная линия одежды». А как бы она описала свой стиль? «Женст­венный, элегантный, но молодежный», – не задумываясь отвечает Маша. И папарацци его уже увековечили. «В Лос-Анджелесе я выходила из клуба, вижу – фотографы, человек пятнадцать. Я изобразила удивление: «Неужели вы ждете меня? А я думала, вам нужна Миша Бартон

Несмотря на интерес к моде, Мария не собирается стать очередной жертвой этой индустрии. «Я не осознавала всех масштабов эпидемии суперкостлявых моделей и актрис, заполонивших подиумы и красные дорожки, пока не стала регулярно посещать показы мод, к тому же я стала больше времени проводить в Лос-Анджелесе, – рассказывает Шарапова. – Смотрю на этих дистрофиков, иначе и не скажешь, и думаю – вот бедняжки! Сейчас переломятся. Я бы ни за что так себя не изводила, ни за какие деньги. Мой размер 29–30 (джинсы), и меня это устраивает. Я довольна и своим весом, и фигурой. Было бы странно с моим ростом (в ней 1 метр и 84 см!) выглядеть иначе. Чтобы побеждать и ставить рекорды, мне нужно быть сильной, я так считаю. А значит – мускулистой».

В Машином случае быть сильной означает и хорошо питаться. «Я наконец-то перестала расти, но до сих пор все время чувствую голод», – признается теннисистка. И она не шутит. Во время фотосъемки Шарапова довольствуется салатом и рыбными биточками, но по окончании съедает огромный бутерброд с ветчиной и сыром. «Если очень хочется, я позволяю себе и фастфуд. Но самое главное – я не могу без десерта, – добавляет Маша (полдю­жины мини-«сникерсов» в день – это ее норма). – Я серьезная сладкоежка. Если кому-то придет в голову выпускать плитки шоколада в два ряда, это будет просто мечта».

Свой аппетит Шарапова оправдывает напряженным режимом тренировок. «Я занимаюсь шесть раз в неделю, по пять часов в день, – напоминает Мария. – Это не только теннис, но и гантели, растяжки, упражнения для ног и на координацию. Но я стараюсь разнообразить тренировки – беру уроки сальсы, кикбоксинга. Мальчики, не нарывайтесь!»

Правда, ее коллеге Энди Роддику, 24-летнему американскому теннисисту, бояться нечего. «А, эти сплетни! – Мария закатывает глаза. – Кругом гово­рят, будто мы встречаемся. А мы просто друзья! Это таблоиды придумывают – слишком это было бы идеально!»

Плотный график – восемь-девять месяцев в году в разъездах – мешает Марии вести личную и свет­скую жизнь. «Иногда я мечтаю быть рядовой 19-летней девушкой, – говорит она. – Но потом я смотрю на то, чего добилась. И что у меня впереди. И кого я еще встречу. А потом достаю из гардероба шикарные вещи и начинаю их мерить и крутиться перед зеркалом. И сразу все встает на свои места, и я понимаю, что я самая везучая ­девушка в мире».