Почему Хлоя Фокс решила начать писательскую карьеру с биографии главного хулигана моды, как Маккуин получил мировое признание и что общего между ним и Джоном Гальяно.
— Как из глянцевой журналистки вы стали автором целой книги?— Я всегда хотела бы писательницей, для меня журналистика — это способ писать и получать за это деньги. Ради этого я отправилась изучать английскую литературу из родного Лондона в Эдинбург. Я начинала в The Telegraph, занималась поиском материала, потом начала писать сама. Затем было четыре года в английском Vogue на посту ответственного редактора. Я взялась за книгу, потому что меня никогда не покидала мысль о том, что я в первую очередь писатель. — Почему вы решили писать об Александре Маккуине?— Мы примерно одного возраста с Александром, одного поколения. Когда я оканчивала университет в нулевые, мир менялся — в том числе и под влиянием того, что делал Александр. В воздухе витал дух революции. Маккуин инициировал огромные перемены, дал женщинам силу, это были потрясающие времена в британской моде. Меня восхищает то, что он начал с нуля и добился мирового признания.
— Работая над этой книгой вы больше времени проводили в архивах или на встречах и интервью?— И там, и там. Мне очень повезло, Маккуин тесно сотрудничал с британским Vogue. Те, кто работал в журнале, знали его лично. Они рассказали мне подробности, которых больше нигде не узнаешь. Многие из мира моды помнят Ли — так его называли друзья. — С кем из его близких вам удалось поговорить во время работы над книгой?— С Дафной Гиннесс, она один из крупнейших коллекционеров вещей по дизайну Маккуина и его подруга. Я брала интервью у нее несколько лет назад, еще до его смерти, и она показала мне весь свой архив, всю одежду. Среди ее любимых предметов были работы Маккуина. Шелковое кимоно тогда показалось мне самой красивой вещью, которую я когда-либо видела. Я встречалась с Филиппом Трейси и новым креативным директором марки Сарой Бертон. Она очень тихий и спокойный человек. Сара была правой рукой Александра, они отлично дополняли друг друга. Он был агрессивным и гениальным, зависел от настроения. А она, напротив, очень нежная, спокойная. Мне кажется, ей нравилось стоять за его спиной, быть за кулисами, она не тот человек, который хочет находиться в первых рядах. И когда его не стало, она не хотела становиться у руля. Маккуин хотел завоевать мир моды. Он был невероятно амбициозным, не было пределов его стремлениям. Когда он умер, Саре было очень сложно, но она смогла продолжить дело. В книге есть ее слова: «Александр жил своей работой, и я просто не могла дать этому исчезнуть». Ей пришлось занять его место. И я думаю, она замечательно справляется.
— Диор запомнился всем своим силуэтом нью-лук, Шанель — твидом, а чем нам запомнится Александр МакКуин? — Кроем. Благодаря крою в его вещах женщины преображаются. Каждой своей коллекцией он рассказывал историю. Его одежда — произведение искусства, настоящая Высокая мода. Он был потрясающим конструктором, мог раскроить платье всего за пару минут и не боялся использовать самые последние цифровые технологии. — Как изменился бренд Alexander McQueen c Сарой Бертон?— На мой взгляд, показы стали менее экстравагантными. Шоу были для Макrуина всем, его главным приоритетом. Они превосходили театральные постановки, Александр создавал живые декорации для своих коллекций, никто раньше не делал ничего подобного. Маккуин и Гальяно были первыми, кто превратил подиум в театр. Шоу Маккуина были обязательными для посещения! Каждый раз ему удавалось удивить публику. Но Александр Маккуин никогда бы не стал заниматься свадебным платьем герцогини Кембриджской, он бы просто не воспринял такое предложение всерьез. А Сара сделала это, и сделала потрясающе, с ней бренд стал более элегантным. Сара Бертон начала новую главу в жизни Дома. Текст: Алла Вороненко